Форум » Архив игры » Станция "Гидра". Две клетки 02 » Ответить
Станция "Гидра". Две клетки 02
Game Master:
Ответов - 107, стр:
1 2 3 All
Game Master: -Понял. - ответил Ричард и отсоединился.
Kate Austen: Кейт очень не нравилось, в каком тоне разговаривает с ней Рэйвен. Казалось бы, любой пленный ждет от своего заточителя грубого и хамского отношения. Это заложено уже где-то в подсознании, невозможно выбить никакими другими мыслями. Совсем другое дело, когда ты сам видишь, ощущаешь, что к тебе вполне нормально относятся. Дают платье, приглашают на ужин, да и стараются говорить как можно спокойнее. Кейт с этим не встречалась никогда в своей жизни. Для нее всегда те, кто лишал ее хотя бы какой-то свободы вызывали отвращение и презрение. Она была уверена - они хотят причинить ей вред, только вред и боль. Враги лишены чувств, сопереживаний и понимания. Они - не люди, от них надо бежать, скрываться. Надо делать все, что угодно, лишь бы вырваться из их плена. Так и сейчас. Девушка смотрела на Рэй, наблюдала все ее переживания и совершенно в шоке сделала шаг назад. Эта женщина пугала, действительно пугала Кейт. Своим взглядом, своими словами, своими странными действиями... Она в рацию сказала, что Михаил умирает, но никого больше не было рядом. - Как она узнала? Откуда? Да и тот ли это Михаил? Ответы были, но слишком уж они пугали девушку. Кейт отошла на шаг от решеток, болезненно смотрела на ошеломленную Рэйвен.
Raven Adams: После отзыва Ричарда Рэй еще несколько секунд обескураженно взирала на затихшую рацию в своих руках. Понял... Что он, интересно, понял, если она сама почти ничего не поняла? Ни где Михаил, ни что конкретно с ним произошло. Или у Ричарда информации больше?.. Бесшумно вздохнув, Адамс повесила рацию на пояс. В любом случае, сейчас она ничего не может сделать. Разве что попробовать связаться с Бакуниным... по своим каналам. Только вот толку... Если связаться получится - значит... значит, все кончено. Если не получится - все та же неопределенность. То ли умений у нее не хватило, то ли Ричард успел к Михаилу, и не позволил ему умереть. И только в одном Рэйвен была уверена точно - едва у Ричарда появится свободное время, как ей придется объясняться. Где-то внутри трусливо поскуливала призрачная надежда на то, что все уже забылось, что про ее появление среди Других уже никто не помнит, и этот случай с Бакуниным можно будет списать на недоразумение. Но рациональность холодно отвечала - это невозможно. Даже если ее способности сейчас не нужны Другим, вряд ли они обрадуются, поняв, что она их обманывала. Хотя, справедливости ради - нет, она не лгала, просто не договаривала. Но кто в этом будет разбираться?.. А поэтому... Рэйвен обернулась к Кейт и с тревогой посмотрела на пленницу. Надо сделать вид, что эта ситуация, с Михаилом - первый раз, когда в ней проснулся казалось бы навсегда исчезнувший дар. Только вот нежелательный свидетель и заодно жертва в лице Кейт Остин может с легкостью поломать ей весь план. Еще как может... Адамс подошла почти вплотную к клетке, но между ними все еще оставалось расстояние - пленница сделала несколько шагов вглубь... словно бы желая спрятаться, убежать. --Кейт, послушай, - Рэйвен быстро и нервно облизала губы, и сделала глубокий вдох. - Не говори никому здесь про нашу первую встречу. Про Эдварда... Пожалуйста, - голос ее был мягким, но в то же время тревожным.
Kate Austen: Когда Рэй подходила совсем близко к клетке, Кейт казалось, что она вновь впадет в транс и будет говорить что-то про Эдварда. Про него слышать было страшно, это было выше ее сил вновь услышать что-то про человека, который не давал ей спокойно жить многие годы. И теперь он мертв. Мертв, значит, мертв. Незачем воротить прошлое. Только Рэйвен настоятельно хотела донести свои думы до девушки. Сопротивляться было сложно. Как только она сказала, что никому нельзя рассказывать про их встречу, про Эдварда, то Кейт невольно вздрогнула. Но женщина больше ничего не добавила, а только внимательно смотрела на Кейт. В надежде, что сейчас-то Рэйвен и уйдет, девушка кивнула. Она бы и так никому не сказала. И уже жалеет, что хотела рассказать Джеймсу. Тут внимание привлекли охранники, которые сопровождали Сойера, который уже показался за деревьями. Кейт сделала шаг в сторону и близко-близко подошла к решеткам, чтобы лучше разглядеть мужчину.
Raven Adams: Адамс выдохнула и слегка расслабилась. Нельзя сказать, что она так уж верила Кейт... но по крайней мере можно было надеяться, что пленница не в том состоянии, чтобы лгать. В конце концов Рэйвен лично ей не сделала ничего особенно плохого. Ну... разве что подслушала план Форда, и сдала своим... но Кейт про это не знает, и вряд ли узнает когда-нибудь. А страхи - это слишком эфемерно. Тем более при такой ситуации, в которой находится сейчас Остин... Живых надо бояться. Мертвые - они мало на что способны... --Спасибо, - вымолвила Адамс одними губами. В следующую секунду от станции послышались шаги, и Кейт, потеряв всякий интерес к Другой, замерла на месте, пристально вглядываясь в приближающихся людей. Рэйвен вовсе не улыбалось, если ее вновь застанут возле пленницы, поэтому девушка, воспользовавшись паузой, развернулась и быстро пошла прочь от площадки с клетками. /Станция "Гидра". Операционная/
Benjamin Linus: /Станция "Гидра". Подвальные помещения/ Бенджамин тихо улыбался про себя, идя вслед за Фордом и охранниками - те хоть и не держали своенравного пленника, но были наготове. На всякий случай. "Зря ты так порывался сбежать, Джеймс, ох, зря... Настойчивость и упорство - прекрасные качества, только применять их надо с умом, а не так - нахрапом. И что вышло? И сам пострадал, и Кейт под удар поставил. Да, и у кролика нервный срыв. Не любишь ты живую природу, Джеймс Форд..." Пленника толкнули в клетку, решетчатая дверь со скрипом закрылась за его спиной, и спустя несколько секунд в железных петлях вновь болтался замок. Всё вернулось на круги своя, все вернулись на свои места - места, которые определил для них Бен. Лайнус демонстративно убрал ключ в карман, удовлетворенно глядя на присмиревшего Сойера, затем сделал знак охранникам, и те удалились. --Мишкам в интеллектуальной битве ты проиграл, но может с кроликом выйдет удачнее? Я верю в тебя, Джеймс, - негромко и проникновенно произнес мужчина. Форда ни на мгновение не отпускал его пристальный и цепкий взгляд, в котором скользнуло деланное сожаление - "приходится идти на такие меры"... Бен коротко улыбнулся только губами, и направился к станции. Пора было узнать, как движется еще одно дело... дело самое главное, которое волновало его куда больше, чем он это показывал. /Станция "Гидра". Наблюдательный пункт/
James "Sawyer" Ford: Надо было придумать какую-нибудь правдоподобную историю про то, что с ним делали. Соврать что-нибудь безобидное, чтобы Кейт поверила. Сойеру казалось, он это умел когда-то. Но сейчас его ум, затуманенный страхом, анализировал совсем другое. По дороге к клеткам Сойер успел обдумать всю безнадежность своего положения. Благоприятный исход ждал его лишь в одном случае - если кардиостимулятор вытащить к чертовой матери. Кто это сделает? "Другие"? Им выгоднее, чтобы он сидел себе в клетке, боясь и рукой шевельнуть. Док? Сойер не сомневался в профессионализме Джека, но делать операцию на сердце в полевых условиях не доверил бы и ему. Нужное оборудование имелось только у "других" - вот круг и замкнулся. Принимая во внимание то, что он застрял на острове, да еще и у них в плену, у Сойера не было ни малейшего шанса. Мысль о том, что ему повезет, и кто-то поможет ему, захватит у "других" операционную и вернет его к нормальной жизни, сознание отмело сразу. Сойер явно не считал себя одним из тех, из-за кого стоило так рисковать, поэтому... Если ты побежишь, ты сдохнешь. Если ты будешь бороться, ты сдохнешь. Если ты как следует разозлишься, ты сдохнешь. Если ты будешь кричать и звать на помощь - ты сдохнешь. Если ты даже хотя бы подумаешь о сексе - ты тоже сдохнешь. Здесь особенно ужасным было даже не отнять у человека свободу, а попытаться сделать так, чтобы он и вовсе перестал чувствовать себя мужчиной. Я вас и с того света достану, - пообещал Сойер, когда его снова втолкнули в камеру. Он окинул Кейт быстрым взглядом, только чтобы та не смогла прочитать отчаяния в его глазах, убедился, что с ней все относительно хорошо для усталого и голодного человека, запертого в клетке, и изможденно опустился на землю, глядя на уходящего Бенджамина снизу вверх. - А тебя - в первую очередь, пучеглазый. Сойеру хотелось ответить Бену что-то настолько же унизительное, как и то, что с ним сделали "другие", но он смолчал, как будто думал, что так Кейт будет задавать меньше вопросов.
Game Master: Спустя несколько минут возле клеток вновь появился охранник. В одной руке он нес ведро, в котором плескалась вода. В другой - какой-то сверток. Приоткрыв дверь клетки Форда, он пропихнул ведро с водой внутрь, ухмыльнулся не двинувшемуся с места пленнику, и вновь повесил на решетку замок. --Вот тебе джакузи, - он просунул между прутьями ногу, и пнул ведро, отчего немного воды из него выплеснулось на землю. - Если не хватит - наберешь отсюда, - короткий кивок в сторону установки для доставки медвежьей еды. - Ты же в курсе, как оно работает, правда? Мужчина не без сарказма улыбнулся, и обернулся к Кейт. Просунул ей сверток, который оказался ее старой одеждой - небрежно смятой, но, к удивлению девушки, чистой. --Кажется, это не твое, - он красноречиво взглянул на платье. И выждал пару секунд, в течение которых Кейт должна была прочувствовать, что ее заставят переодеваться прямо сейчас, под жадным взглядом охранника. - Я зайду попозже за платьем, - наконец, хмыкнул Другой, и направился в сторону станции - вернуть Бенджамину ключ.
Kate Austen: Было плохо видно, но Кейт все равно пыталась рассмотреть то, что сделали с Джеймсом. Она с беспокойством смотрела на него: вяло передвигавшегося и не проронившего и слова, что совершенно противоречило его прежнему поведению. Девушка отвела взгляд влево, но Рэйвен там уже не увидела. Женщина исчезла так быстро, что Кейт даже не расслышала ее "спасибо". Но сейчас взгляд был вновь прикован к Сойеру, к Бенджамину, который не мог не сказать что-то язвительное и в то же время загадочное. Вновь появилась эта фальшь "Других", которая порождала презрение. Они улыбаются, говорят, что не хотят вреда, но все равно держат их в клетках и мучают. По отдельности. Сначала пришла Рэйвен и пыталась психологически воздействовать на нее, тем самым напугав не только саму пленницу, но и Джеймса. А теперь на достаточно долгое время увели его, держали где-то и что-то явно плохое с ним делали. В этом Кейт была уверенна. Девушка уже хотела задать самый главный вопрос мужчине, но тут возник охранник, который протянул ее старую, но чистую одежду. - Но почему сейчас?! Кейт с непониманием смотрела на парня, но тот уже успел скрыться. Девушка кинула вещи на бетонное возвышение и вновь повернулась к Джеймсу, который продолжал сидеть без движения. - Куда они тебя водили? И что делали? - спросила она, надеясь, что Сойер ей все расскажет, а потом они вновь обязательно что-то придумают для того, чтобы сбежать.
James "Sawyer" Ford: Сойер поднял на нее глаза, четко осознавая, что все, что сейчас отразится на его лице, передастся Кейт. Собственно, если он расскажет ей правду, так и будет, Бен же обещал. Ей будет страшно. Она будет ждать смерти в любую секунду. Существование для нее потеряет всякий смысл. А Сойер отдал бы сейчас все, чтобы она только могла думать, что у них есть шанс сбежать, есть шанс выжить. Это желание придало ему сил спрятать отчаяние во взгляде, но надолго ли? - В здание вон там, - кивнул Сойер в сторону станции. - Просто задавали вопросы. Это неважно. - Он сделал многозначительное лицо. Пусть Кейт представит, как "другие" добивались от него ответов: били, заталкивали иголки под ногти, шпарили кипятком. Сойер, наверно, согласился бы на все это, если бы потом мог быть в состоянии защитить ее. А так я для нее бесполезен, - подытожил он, пододвинул к себе ведро с водой, зачерпнул пригоршню и умылся. Говорят, когда умываешься, смываешь с себя всю негативную энергию. Некоторый люди даже утверждают, что им помогает. Сойеру не помогло.
Kate Austen: Кейт на секунду показалось, что Сойера словно подменили. Если до этого он был разговорчив и то и дело хотел что-то узнать или рассказывал ей о том, что придумал, то сейчас просто не хотел говорить ей о том, что с ним делали. Возможно, он не хотел ее пугать, но Кейт бы выслушала все и поняла бы. Не оставила его наедине со всем тем ужасом, который пришлось Джеймсу пережить. - Какие вопросы? Почему неважно? - Кейт не собиралась отступать. Здесь еще играло и неумолимое любопытство, которое просто не давало девушке поверить словам Сойера. - И почему он назвал тебя Джеймсом? Вопросов у Кейт оставалось очень много. Переживание смешивалось с интересом и девушка хотела, чтобы Сойер понял, что ей просто необходимо все узнать. Она готова, готова ко всему. Лишь бы он ничего от нее не скрывал.
James "Sawyer" Ford: Кейт задавала слишком много вопросов за один раз, произнося каждый новый, не давая ему ответить на предыдущий. Кому из них с этим повезло больше, сложно сказать. Учитывая то, что Сойер скрывал информацию исключительно ради ее блага, скорее всего - обоим. - Зовут меня так, - обронил он, вытирая лицо, и даже в своем измотанном состоянии не смог сдержать легкую усмешку. Почему-то Сойеру казалось, что Кейт знает его настоящее имя - ведь после того, как список пассажиров оказался у Херли, этот листочек с именами пошел по рукам. Выходит, девушка не слишком обращала внимание на имя мужчины, с которым она два раза провела ночь. Сойер на секунду стал близок к тому, чтобы почувствовать себя временным развлечением для нее. Но, наверно, оно так и правильно, - заметил он про себя. - Я все равно почти покойник. - Сойер оценивающие взглянул на Кейт, пытаясь понять, о чем она сейчас думает.
Kate Austen: - И? - Кейт вопросительно смотрела на Сойера и в то же время непонимающе. Она уже дважды пыталась узнать у него, что, наконец, случилось, пока он был у "Других" можно сказать прямо в руках, но Джеймс молчал. Не хотел говорить, делал вид, что все неважно и лучше не спрашивать об этом более. Единственное, что Кейт смогла узнать, это про то, почему его называют Джеймсом. - Почему он не говорил? - пронеслось у нее в голове, но она решила не задавать этот вопрос. - Потом узнаю... все. Девушка была уверенна, что скоро Сойер сломается и расскажет ей о том, что она хочет узнать. Необходимо время. Так Кейт себя успокаивала, но все равно с беспокойством смотрела на мужчину. Решив воспользоваться свободной минутой, она развернула сверток и достала свои вещи. Джинсы и бежевую майку, которые были на ней до того, как их схватили "Другие". Девушка не смотрела на Джеймса, не говорила ничего. Сначала натянула джинсы, застегнула, а потом через верх сняла платье. Нечаянно из рук выпала майка. Прикрываясь платьем, Кейт обернулась и подняла ее. Взгляд вновь упал на Сойера, который сидел без движения.
James "Sawyer" Ford: Наверно, в его, мягко говоря, специфическом состоянии разумнее было отвернуться, а не думать самонадеянно, что, глядя, как любимая женщина перед ним раздевается, он совладает с эмоциями и не будет ее хотеть. Впрочем, посмотрев, как Кейт скидывает платье, Сойер не думал уже ни о чем. Разве что о том, что было бы гораздо лучше, если бы он проделал это самостоятельно, осторожно запуская руки под тонкую ткань и позволяя ей соскользнуть вниз. Он точно знал, какая у Кейт сейчас на ощупь кожа - мягкая, горячая и влажная на такой жаре. Сойер перевел взгляд с ее талии, вдоль по плавной линии спины, на гладкое плечо, совершенно не отдавая себе отчета в том, что возбуждается все больше. Почти в тот момент, когда Кейт грациозно подняла с пола упавшую майку, пульсомер на его запястье размеренно запищал. Черт! Не сейчас! - Сойер посмотрел на дисплей, где мигало число 125. - Только не сейчас. - Он глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь отогнать наваждение, рисующее ему заманчивые, но в данной ситуации губительные картины. Не помогло.
Kate Austen: Кейт не успела поднять упавшую майку, как услышала пронзительное пищание. Девушка уже полностью повернулась к Джеймсу, чтобы узнать, что это за звуки, так как они исходили именно со стороны мужчины. Кейт непонимающе смотрела на Сойера, не торопилась натягивать майку, прикрываясь платьем. - Что это такое? - девушка спросила достаточно громко, чтобы ее было хорошо слышно. Она надеялась, что хотя бы на этот вопрос получит ответ. - Что с ним вообще такое? Кейт имела в виду Сойера, который не торопился отвечать. Она никогда не думала, что ей будет так необходимо что-то узнать, но сделать для того, чтобы получить свое у нее не будет шансов. Ей это совершенно не нравилось, потому что Джеймс словно игнорировал ее слова и хотел, чтобы его оставили в покое.
James "Sawyer" Ford: Выдох. Давай, твою мать, дыши. Ты же не хочешь отдать концы прямо у нее на глазах? - Сойер был зол и на себя, и на Кейт. На себя - за бессилие, напрочь отбившее способность рассуждать логически, за страх за собственную шкуру и за Кейт. На Кейт - за ее настойчивое участие, которое проснулось у нее очень невовремя. Хотя нет, не участие - возможно, девушке просто нужно было знать, откуда ждать опасности. Сойер понимал это желание, но убедить Кейт в том, что все хорошо, на данный момент был не в состоянии. - Ерунда. Часы сломались, - отрывисто проговорил он. Прозвучало это слишком нервно, чтобы быть правдой хотя бы на девяносто процентов. В эту секунду пульсомер, казалось, примолк, но, чтобы правдоподобно соврать, нужно было восстановить визуальный контакт, и Сойер взглянул на Кейт, которая по-прежнему стояла перед ним полуголая, стыдливо прикрывшись платьем. Пищание возобновилось, и Сойер зажмурился. Несколько веков назад одно лишь оголенное плечо дамы было способно сразить любого мужчину. Что смысл этой фразы можно трактовать и буквально, люди того времени явно не догадывались. Дыши, а то получится, что она тебя убила, - сказал Сойер себе.
Kate Austen: С непониманием появился странный комплекс, что ее просто обманывают. Уже не скрывают часть правды, а просто врут. Прямо в лицо, в спину. Кейт ошарашенно смотрела на Сойера, который пытался не придавать ничему значения, но она-то видела. Все видела, от нее не скрыть, что Джеймс ее дурит, как маленькую глупую девчонку. - Часы?! - вопросительно воскликнула девушка, сделав шаг вперед, чтобы лучше рассмотреть выражения лица мужчины. - У тебя не было часов. Она с негодованием и со злостью смотрела на Сойера. Ее выводил из себя факт, что не может получить ответа на свой вопрос. А пищание не утихало. - Почему ты мне врешь?! - так и говорил ее взгляд, который она не спускала с потерянного Сойера. Если несколько минут назад она хотя бы понимала мужчину, почему он не хочет ей всего рассказывать, то сейчас она не собиралась мириться с тем, что происходит.
James "Sawyer" Ford: Теперь она подошла ближе, словно специально для того, чтобы Сойер лучше ее разглядел. А Кейт была очень недурна, когда злилась. По крайней мере, Сойер чувствовал, что она ближе к нему, потому что в ней было почти столько же злости, сколько и в нем самом. Два сапога пара, даже в гневе. - Слушай, какая разница? - огрызнулся Сойер, чувствуя, что тактично обрубить разговор не получится. Чувство опасности настойчиво стучало ему по мозгам в ритме пульса, и нервы начали сдавать. - Я ж сказал, что я в порядке. Вот и оставь меня в покое, черт побери. Пульсомер продолжал пикать, и Сойер веско добавил: - И оденься уже. Вероятно, Кейт показалось, что его подменили. Может быть, так было и на самом деле. Сойер, которого она до этого знала, сказал бы в этой ситуации что-нибудь другое - например, кивнул бы на скомканное платье на ее груди и усмехнулся: "Думаешь, я чего-то не видел?".
Kate Austen: Вместо ответов Кейт получила только гнев, ругательства и раздражение. На секунду ей пришла мысль о том, что Сойеру нравится ее злить, доводить до последней точки кипения. Только чего он добивался? Считал, что его слова ее остановят, она обидится и перестанет с ним разговаривать? Нет, Кейт прекрасно знала, что это такое, когда ты не хочешь ничего и никому рассказывать и объяснять, даже близкому человеку. К черту доверие. Это твоя территория, это твоя гнусная история, которая должна остаться только с тобой. Но несмотря на понимание девушка все равно закидывала Сойера своими вопросами. Просто потому, что он врал ей. Не говорил напрямую, что не хочет ничего рассказывать (так бы Кейт сделала), а врал ей. Врал, врал, врал. Кейт с недовольным выражением лица отвернулась и отбросив платье, натянула футболку. В джинсах было удобнее, удобнее будет и сбежать. Девушка вновь повернулась к Джеймсу, не скрывая своего гнева. - Электричество уже дали? - кивнула она на кнопку. Голос был спокойным, но взгляд выдавал все напряжение и злость.
James "Sawyer" Ford: Пока Кейт натягивала майку, Сойеру вроде бы удалось справиться с эмоциями. По крайней мере, пульсомер умолк. В этот раз у него получилось, но получится ли в следующий? До каких пор он сможет сдерживаться? Возможно, впервые за долгие годы к Сойеру в голову закралась мысль, что он не выдержит прессинга и сломается к чертовой матери. А разве не уже? Кейт отвлекла его вопросом про электричество. Кажется, сдалась и перестала мучить расспросами. - Черт знает. - Сойер поднялся на ноги и нажал кнопку. Он счел, теперь отключать ток не было смысла, если только Бенджамин не задался целью заморить их голодом. Так и есть - кнопка дала искру. - Пашет. Есть хочешь? Не без досады он поймал себя на мысли "А какой у меня будет пульс, если я закину башмак на ту хреновину?". Размазня, - обругал себя Сойер, расшнуровывая ботинок на правой ноге.
Game Master: Послышались шаги, и на площадке появился уже знакомый пленникам охранник - тот самый, который принес "джакузи" и одежду для Кейт. В руках он нес сложенную стремянку и небольшой ящик с инструментами. Поставив стремянку под камерой, мужчина залез наверх. --Сытный ужин после ванны? - усмехнулся он Сойеру. Очевидно, имелась в виду рыбная печенька после умывания из ведра с прохладной водой. Охранник выключил камеру, затем отсоединил от сети и с ней в руках спустился вниз. Открыл ящик с инструментами, и начал копаться во внутренностях передающего устройства. --Можете обсудить очередной план побега, - с иронией в голосе посоветовал он. - Пока вас никто не видит.
Kate Austen: Кейт стояла уже у решеток, неряшливо поправила волосы. Было жарко и не помешала бы резинка для волос, но "Другие" об этом не позаботились. Девушка выжидательно смотрела на Сойера, своим видом показывая, что "да, она хочет есть". Для пущей убедительности Кейт кивнула, хотела еще что-то добавить, но внезапно оказавшийся у их клеток охранник отвлек ее. Он полез к камерам, потом спустился и начал что-то искать в ящике, похоже, инструментов. На его слова она ничего не ответила, а только отвернулась. Что надо было говорить? Соглашаться? Или посылать к черту? Ей надоело что-то говорить "Другим", они не понимали, они думали только о себе. О своих планах насчет них. Ровным счетом им плевать, как на Кейт, так и на Сойера. Это же было видно, прекрасно видно. Их наигранное дружелюбие! - зачем? Кейт устала. Очень устала. Девушка вновь посмотрела на Сойера уже не злостью, а с безысходностью в глазах. Она вновь осталась одна. В своей клетке.
James "Sawyer" Ford: - Пошел ты, - огрызнулся Сойер на охранника, наблюдая, как тот ковыряется с камерой. Ну и что ты сделаешь, запустишь в него рыбной печенюшкой? - с издевкой подначивало его отчаяние. Впрочем, планы позлить охранника он оставил в своих самых радужных мечтах: драться с кардиостимулятором в грудной клетке - все равно что жонглировать гранатами. От этого и других радостей теперь навсегда придется отказаться. Сложного в этом ничего не было, гораздо труднее - свыкнуться с мыслью, что на оставшиеся несколько дней или недель своей жизни ты инвалид. Свыкнуться, потому что иначе дисбаланс с самим собой затянет в свои жернова, и тогда ты и правда не могущественнее зубного порошка, потому что ты уже полностью спятил от сознания собственной ущербности. Сойеру казалось, что он уже начал сходить с ума, потому что смириться, естественно, сил не было. Он достал из автомата печенье и бросил Кейт, расценивая это чуть ли не как прощальную заботу. Бодрый марш из динамика не создавал настроения. Никоим образом. Одевая ботинок обратно на ногу, Сойер подумал, что, вероятно, в его случае быть одним из тех белых медведей было бы легче. У животных вообще все проще. Покалеченного зверя, переставшего охотиться, ждет голодная смерть. Единственное, что он может возразить против нее - инстинкт самосохранения. Белый медведь, слепой, глухой или с купированной лапой, не стал бы задумываться над тем, что ему дальше предстоит делать по жизни, как это чертовски несправедливо, что у него ограничены возможности, и он не сможет дальше заниматься тем, что приносило ему радость. Наверно, белый медведь даже не стал бы беспокоиться о том, что не сможет защитить свою самку, и как на него, немощного, посмотрит она и другие медведи в их медвежьем обществе. Белому медведю не надо никому, в том числе и себе, ничего доказывать. Белый медведь не будет искусственно поддерживать свою жизнь и продлевать свои страдания, надеясь на чудо или медицину. И белый медведь сдохнет в полном спокойствии, потому что все это в нем природой не заложено, а свою миссию по воспроизведению себе подобных он уже давно выполнил. Что остается покалеченному человеку, посаженному в клетку, как не пытаться быть белым медведем?
Game Master: --Да я-то пойду, а ты останешься, - миролюбиво подметил охранник, продолжая копаться в камере. Он ненадолго отвлекся от работы и пронаблюдал, как Сойер кинул Кейт печеньку. --Романтический ужин на двоих, да еще и с музыкой... - прокомментировал мужчина с ехидной улыбкой. - Завидую. Хорошо, что вас в разные клетки посадили, ребята. А то вы ж знаете, чем обычно романтические ужины заканчиваются... а у нас камера не в порядке, - он слегка постучал по платиковому корпусу отверткой. - Или забыли уже? Он скользнул взглядом по Кейт, усмехнулся и слегка кивнул - мол, молодец, девочка, переоделась, - а затем его глаза вновь остановились на Сойере. --Ты главное это... не перенапрягись, - короткая пауза. - С романтикой-то.
Kate Austen: Кейт поймала печенюшку и откусила немного. - А, может быть, все узнать у охранника? Но нет, он не ответит, - пронеслось у нее мыслях. Девушка не переставала думать о том, что сделали с Сойером. Спрашивать у него бесполезно, это все только усугубит, а Кейт хотела, чтобы больше ничего не случилось. Ни с ней, ни с ним. Почему, когда они должны быть вместе, когда должны держаться друг за друга до последнего, он все только разрушает? Она боялась этого разрушения, боялась больше всего на этом острове. Нельзя полностью довериться человеку, в котором не уверенна. Не уверенна в том, что сможешь в любую минуту попросить его о помощи, об убежище. И Джеймс своим молчанием отдалял от себя Кейт все дальше и дальше. Наверное, если бы они были не в клетках, девушка бы просто забыла. Забыла бы и ушла. В джунгли, в бункер или на пляж. Куда угодно. Не приставала бы, не мучила ни себя ни его вопросами. Но тут... в этих душных клетках она смотрит на него и нет возможности сбежать. Кейт подняла взгляд на небо. Небо через прутья. Что может быть ужаснее? Слух резал голос охранника, который не унимался. Кейт все продолжала смотреть наверх. - Расстояния между решетками достаточно большие. Если бы только он ушел, - девушка перевела взгляд на охранника. - Тебя прислали за нами следить вместо камеры? - со злобой спросила она, не скрывая своего отвращения к одному из "Других".
Game Master: Опять прервавшись мужчина поднял глаза на Кейт и, не стесняясь, смерил ее сальным взглядом, который остановился точно на соблазнительной ложбинке в вырезе майки. --Нет, котенок, просто камеру чиню, - произнес он, не отрывая глаз. - А то еще не все успели увидеть, как ты переодеваешься. Его глаза наконец скользнули выше, к лицу девушки. --Ты грызи, грызи, не отвлекайся. Совсем кожа да кости остались. На экране будешь скучно смотреться.
James "Sawyer" Ford: Сойер хотел сделать Кейт знак, чтобы та успокоилась и не тратила нервы на охранника, который намеренно пытался их обоих достать. К тому же, у Сойера создалось не слишком приятное ощущение, что Кейт его защищает, что било по его и без того потоптанной гордости. Но он не успел - девушка взорвалась, на радость "другого", который тут же разразился очередной оскорбительной тирадой, на этот раз в ее адрес. - Да как ты смеешь? - тон Сойера не предвещал ничего хорошего ни для охранника, ни для него самого, хотя пульс у него и не участился до той отметки, когда сигнал тревоги на пульсомере сработал бы. Они могли унижать его словесно сколько угодно, напоминая, насколько он сейчас уязвим и безволен, но подобное отношение к Кейт Сойер не мог оставить без ответа, пускай и только вербального. Честно говоря, о том, как он будет действовать, если этот мужик откроет клетку и решит продолжить разговор кулаками, в тот момент он не подумал.
Kate Austen: Кейт надеялась, что после ее слов охранник замолчит, доделает свою работу (которую лучше было бы и не начинать) и уйдет. Да куда угодно. Кейт уже все равно, она чувствовала лютую ненависть ко всем "Другим" и хотела вылить весь своей гнев на этого омерзительно пошлого мужика, который наглым образом рассматривал ее и вставлял свои низкие комментарии насчет того, как она выглядит, а так же, что должна делать, что должна чувствовать. Девушка уже хотела ответить ему пару "ласковых", но свое слово вставил Джеймс. И Кейт ничего не добавила. Только уже вопросительно смотрела на охранника, словно спрашивая: "что ты мне еще скажешь, а?" Ей придало уверенности то, что Сойер решил не молчать в стороне, а хотя бы как-то поучаствовать в далеко не приятном разговоре.
Game Master: Мужчина нехотя перевел взгляд на Сойера и презрительно хохотнул. --Ну давай, швырни в меня ботинком, ковбой. Тем временем руки его, видимо, привыкшие к подобной работе, что-то подкручивали в камере. И спустя еще недолгое время мужчина закрыл корпус, поднялся по стремянке и установил камеру на место. Еще пару минут провозился, подключая провода, затем щелкнул тумблером и возле объектива вновь зажглась красная лампочка. --Порядок... - охранник спустился вниз, собрал инструменты, сложил стремянку. И, оставив их на том же месте, приблизился к клетке с Кейт. Нужно было еще кое-что забрать... как он и обещал раньше. --Давай сюда платье, котенок, - он протянул руку через прутья. В глазах мужчины на мгновение скользнул нехороший огонек, а губы исказила хищная улыбка.
Kate Austen: По телу пробежали мурашки, словно вольный ветер вздумал поиграться. На душе появился неприятный осадок от слов охранника, как будто он смог пролезть под ее одежду, под ее кожу и оставить след от своего сального взгляда. Кейт знала эти взгляды. Когда ты стоишь напротив человека, к которому испытываешь только ненависть, глухую и пустую ненависть, а он смотрит на тебя. Пронзительно так, играет язычком, что виден его кончик. Улыбается и говорит полушепотом, произносит на одном дыхании "Кейти". Девушка вздрогнула. Взгляд вновь упал на охранника, который уже стоял у решеток и протягивал руку, чтобы взять платье. И смотрел на нее, раздевал взглядом. Ей казалось, что она вновь дома, стоит напротив Уэйна, хочет убежать из гостиной, но все равно не двигается с места. Одновременно ей и стыдно, и противно. Мужчина что-то говорит, ухмыляется, а Кейт чувствует, как внутри все горит. Злость такая, что ее бы хватило на всех, на весь проклятый штат Айова. Ее знобит, но она не сводит взгляда с "отчима" и получает в ответ тот самый сальный взгляд. Она еще маленькая девочка. Ее первый взгляд. Взгляд, который останется на ней на всю жизнь. Огонь не уничтожит его. Никогда. И смотря на охранника, Кейт представляет Уэйна. Он стоит перед глазами. Девушка взяла платье и не проронив и слова протянула его мужчине. А внутри мучила невыносимая ненависть, которую она пыталась затушить. Но ничего не получалось.
Game Master: Ему было плевать. На ее мысли, на чувства, на взгляд и на ненависть. Главным было одно - она протянула руку... к нему. Близко. Не подумала, не увидела, ослепленная собственными переживаниями... Плевать. Мужчина потянулся еще чуть вперед, как будто бы за платьем. И четким, отточенным движением схватил ее за запястье - железной хваткой. И прежде, чем она успела понять, что происходит, дернул на себя, впечатывая в холод металлических прутьев. И вывернул ей руку. Нет, не так, чтобы она от боли перестала соображать, нет... Но чтобы почувствовала предупреждающую боль. Пусть знает, понимает, что чуть дернется - и будет хуже, намного хуже. --Ну вот так, Kitty, - он усмехнулся прямо ей в лицо. Пару мгновений подождал, наслаждаясь своей властью, глядя на ее трепещущие ресницы, на аккуратный веснушчатый носик, на обветрившиеся, но манящие губы. Затем пальцем свободной руки очертил ее бровь, спустился по виску и щеке, по нежной шее девушки, и остановился лишь возле самого выреза майки. Хозяйским жестом положив ладонь на ее грудь, мужчина легонько скользнул пальцем по самому чувствительному месту, без всякого стеснения провел рукой по ее животу и, схватив за пояс джинс, резким движением притянул ее еще ближе к себе. --Не дразни меня, котенок, - выдохнул он в лицо Кейт, обжигая дыханием кожу девушки, и слегка прикусил ее губу. В голосе его слышалась опасность.
Kate Austen: Что мы делаем, когда власть в наших руках? Правильно, пользуемся ей. Безжалостно пользуемся, захлебываясь в собственных эмоциях от экстаза, когда чувствуешь себя властителем мира. Даже если этот мир такой маленький и ничтожный, как ты сам. Но это дело не меняет. Кейт-то знает об этом. Для нее власть - держать в руках пистолет, чувствовать его тяжесть и быть уверенной, что в любой момент может постоять за себя. Для охранника это была власть над пленницей, которая ничего ему сделать не может. У него проклятое оружие, у него сила, у него ключи, у него все против Кейт. Девушка дернулась назад, но он успел схватить ее и прижать к решеткам. Еще некоторое время назад он стояла, пытаясь получше рассмотреть, что происходит за пределами клетки, но в данный момент только и мечтала уйти вглубь клетки. - Оставь меня, урод, - так и говорил ее бесстрашный взгляд. Она не боялась, она ненавидела. Всем телом. Она никогда не позволяла мужчинам дотрагиваться до нее, если она сама не захочет. Детство научило ее придерживаться этого правила. Сколько после Уэйна таких взглядов ей пришлось ощутить на себе, сколько раз она посылала этих похотливых мерзавцев к черту. Охранник дотронулся до ее брови, а потом повел руку вниз. Осторожно, слегка щекотно, но болезненно, как будто струйка крови спускалась от виска. Рука остановилась на груди. Власть. Девушка вздрогнула. Прикосновение к животу. Притяжение. Власть. - Убери свои руки, - сквозь зубы проговорила Кейт, не сводя пристального взгляда с мужчины. Ей хотелось плюнуть ему в лицо, ударить в пах, а потом прострелить колени и оставить его подыхать прямо в клетке. Она бы смогла, еще как смогла. Не раздумывая. - Сейчас же. Дыхание у охранника было частое-частое. Власть его поработила, оставив лишь животные инстинкты. Кейт почувствовала это покалывающее осторожное, полное вожделения прикосновение к ее губам. Девушка даже задержала дыхание от отвращения. Резко отвела голову в сторону. Губы горели, на них были капельки крови. С такой силой Кейт пыталась освободиться. Она ничего не сказала, а только еще раз дернулась назад, пытаясь вырваться из рук мужчины.
James "Sawyer" Ford: - Оставь ее в покое! - рявкнул Сойер, облокотившись на поперечную перекладину решетки. Если бы он был тем самым белым медведем, глаза у Сойера в этот момент налились бы кровью при виде того, как этот вшивый ублюдок лапает его женщину в его присутствии, прикасается к ней, в то время как у Сойера больше нет этой возможности... До того, как пульсомер запищит, осталось два-три удара, впрочем, Сойер их в тот момент не считал. Руки неосознанно и лихорадочно подергали замок на двери клетки и цепь, на которой тот висел. Сойер метнул испепеляющий взгляд в затылок охраннику. Глазами он готов был отшвырнуть его за шиворот от клетки, впечатать мордой в решетку напротив и всыпать ему так, чтоб тот запомнил. Может быть, Сойер его и убил бы. Если бы не клетка. Если бы не чертов кардиостимулятор. - Отойди от нее, сукин сын! Со злости он вдарил ладонями по перекладине, что сразу отозвалось частым пиканьем пульсомера. Черт! - Сойер закатил глаза в бессилии. Мысль, что охранник сейчас сможет сделать с Кейт все, что ему заблагорассудится, а он не сможет ему помешать, буквально кипятила в нем кровь. Нет. Ничего он не сделает. Иначе бы открыл клетку и оттрахал бы ее прямо у меня на глазах. - Сойера внутренне передернуло. - У него нет ключей. Как и у меня. Пульсомер тем временем надрывался. Восстановить дыхание в такой ситуации нечего было и думать, но Сойер застыл, опираясь обеими руками на перекладину, опустил на пару секунд глаза и попытался замедлить пульс усилием воли. Страх, естественно, тянул в свою сторону. Краем глаза, чуть правее Сойер заметил на земле возле клетки небольшой камень. Он снова покосился на затылок охранника, затем на камень. Затем на пульсомер. Потом снова на камень. Нет! - запротестовал инстинкт самосохранения, как бы намекая, что, пока Сойер хватает и кидает камень, частота пульса достигнет фатальной отметки. Нелепая и бесполезная смерть, такая же бесполезная, как и он сам сейчас. Тряпка! - укорил Сойер себя. Ему показалось, что он гипнотизирует камень по меньшей мере несколько минут, хотя на самом деле прошла всего лишь пара секунд. Он мог схватить камень и постоять за Кейт, но страх за собственную шкуру удерживал. Пожалуй, чувствовать это было даже отвратительнее, чем смотреть, как "другой" к ней пристает. Стараясь не обращать внимания на настойчивое пиканье, Сойер резко нагнулся, протянул руку и зажал камень в ладони.
Game Master: "О, да. Давай, девочка. Смотри на меня ненавидящим взглядом. Вырывайся. Отворачивайся. Строй из себя непреступную крепость. Давай. Все вы шлюхи, вопрос лишь в цене... И ты не исключение. Я это вижу в твоих глазах. Чувствую по твоей коже. По тому, как дрогнул твой животик под моей ладонью. По дыханию. По вкусу твоих губ. Но как же тебе хочется корчить из себя леди, черт тебя дери!.. "Я не такая"... сколько раз ты говорила так? И сколько раз оказывалась именно такой?.. А потому - не надо изображать оскорбленную невинность, ты, маленькая похотливая дрянь." Джерри лишь усмехнулся и коротко выдохнул на ее слова. Они ничего не значили, ровным счетом ничего... А попытки Кейт высвободиться лишь распаляли его еще больше. Мягкое, податливое женское тело в его руках... и, черт возьми, насколько все было бы скучно, покорись она быстро и без борьбы! Нет, не таков он, чтобы довольствоваться покладистой домашней курицей... когда можно испытать азарт охоты, бьющий в кровь адреналин, состязаясь в выдержке с добычей. И затем - экстаз от победы... Охотник. И какого дьявола он отдал ключи Лайнусу?!.. Ни попытки высвободиться Кейт, ни крик Сойера за спиной не могли бы его остановить. А вот настойчивое пикание пульсометра заставило мужчину недовольно сжать зубы и ослабить хватку. Если Форд узнает правду про кардиостимулятор, то... То Лайнус охраннику голову оторвет и с кашей съест. А кишки на соседней пальме развесит. Не то чтобы Джерри боялся... но развешивать свои органы на деревьях в его планы явно не входило. В глазах его мелькнула злость, и он нехотя отпустил девушку, вырвав платье из ее руки. И, отойдя на пару шагов от клетки, смерил Кейт все еще полным желания взглядом. --Скажи спасибо... - он осекся и криво улыбнулся. - Нет, никому не говори спасибо, котенок. Я еще вернусь, и мы продолжим наш разговор. А ты дыши глубже, ковбой. Последние слова относились к Сойеру. Охранник подобрал с земли стремянку и инструменты, и ушел в направлении станции.
Kate Austen: Кейт же была сильной. Сильной и независимой, ни секунды слабости, ни миллисекунды. Охранник держал ее крепко, а у нее даже не было сил вырваться. Чувствовала себя беспомощной и низкой, оскорбленной и униженной. Но отвращение к мужчине не исчезало, наоборот становилось болезненным. И казалось никогда не пройдет, не исчезнет. Хроническое отвращение. Крики Сойера не спасали, она была уверенна, что это не поможет. Сколько бы он не кричал, сколько бы она не сопротивлялась, - все впустую. Но охранник резко отпустил ее и Кейт даже не смотря на него, отпрянула от решеток. Лицо все горело, а руки были ледяными. Девушка вся дрожала и поправила майку, откинула назад волосы, но не промолвила ни слова. К черту эти слова, которые никогда и ничего не решают. Все равно все зависит от того, что ты делаешь. Кейт могла бы сказать себе, что все будет хорошо, но она же знала, что вновь соврет себе. Она могла бы сказать, что охранник не вернется и все это было лишь одним из странных запугиваний "Других", но... взгляд охранника говорил совершенно другое. То, что он с ней сделал не приказ, это желание, это мерзкая страсть и больше ничего.
James "Sawyer" Ford: "Отлегло от сердца" - это в тот момент было как раз про Сойера. Провожая взглядом охранника, он выпустил камень из кулака и медленно переместился к боковой стене клетки, прислонился к железным прутьям спиной. Как бы Сойеру ни хотелось послать "другого" к чертям, в одном тот был прав: надо было дышать. Этот ублюдок был в курсе, иначе бы не сделал ноги, как только эта штуковина запищала. Не захотел брать грех на душу? - он презрительно усмехнулся про себя. - Или начальство не велит убивать меня так быстро и скучно. Сойер представил на мгновенье, как это самое начальство сейчас смотрит на них в какой-нибудь уютной комнате с тарелкой попкорна и банкой пива, с удовольствием ожидая, как он будет выкручиваться, в очередной раз скармливая Кейт байку про часы. Или, может быть, они ждут, что он придумает что-нибудь более захватывающее? Когда через секунд пять пульсомер наконец замолчал, Сойер со смесью жалости и нежности посмотрел на Кейт и коротко обронил: - Ты в порядке? - и в следующую секунду проклял себя. Сам не видишь?! Кейт имела полное право послать его в ответ туда же, куда он сам минуту назад послал охранника. Все равно толку от него никакого - Сойер теперь был точно уверен, что она в этом убедилась. Он даже не мог обещать ей, что, если этот подонок вернется с ключами, тот ее не тронет, не говоря уже о надеждах улизнуть незамеченными из клеток, находящихся под видеонаблюдением. От собственного бессилия снова захотелось завыть.
Kate Austen: Кейт присела на бетонную возвышенность, опустив взгляд в пол. Старалась успокоиться и не думать о плохом. Чем дольше девушка размышляла о том, что произошло, тем больше чувствовала себя униженной. А ей хотелось просто напросто смыть с себя всю грязь, а потом уже при удобном случае отомстить этому ужасному охраннику. Кейт вздрогнула при вопросе Сойера, но ничего не ответила. Только кивнула головой в знак согласия, что все в порядке... На самом же деле желание убежать возрастало с большей силой, причем убежать немедленно. И даже все равно на эти камеры, которые следят за каждым их движением. Главное, скорость, главное быть уверенным в том, что у тебя есть шанс скрыться и никто не посмеет его у тебя отнять. Кейт вновь подняла взгляд на небо, которое было хорошо видно сквозь достаточно широкие решетки. - Я бы смогла пролезть. Девушка встала, не опуская взгляда, затем встала уже там, где сидела и поднялась на еще одно возвышение. Объяснять что-то Джеймсу она не собиралась, просто надеялась, что у нее все получится. И шанс сбежать превратится в что-то большее. Она поднялась еще вверх.
James "Sawyer" Ford: Сойер не сказал бы, чтобы этот сухой кивок его успокоил. Наоборот, возникло беспокойное параноидальное ощущение, что он снова вышел из доверия, и они не разговаривают. А что ты хотел? Ты, между прочим, только что облажался, И почему его продолжало волновать ее мнение и отношение к нему, если через какое-то время оно все равно не будет иметь никакого значения?.. Черт возьми, через какое время? Сколько у меня вообще еще времени? Этот вопрос давил на Сойера не меньше, чем чувство ответсвенности за их с Кейт общие сплоченные действия, которое ежесекундно напоминало, что нужно что-то предпринимать, а не сидеть на месте, ожидая, пока кто-нибудь умный придет и вытащит их отсюда. К сожалению, это чувство не ладило со страхом смерти, как Сойер ни старался их примирить. Именно страх заставлял его сидеть в углу клетки, как животное, которое ежедневно бьет дрессировщик, и смотреть, как Кейт лазает по своей камере. И куда это ее понесло? - подумал Сойер, встрепенувшись. - Что ты делаешь? - спросил он, и в его голосе звучало, скорее подозрение, чем непонимание.
Kate Austen: Желание выбраться было гораздо больше страха. Страх уже не играл особой роли. Боялась Кейт в самом начале, потому что не знала, что делать, что говорить, что предпринимать, а сейчас все изменилось. Она знала, что у нее может получиться выбраться из этой клетки. И это так и будет. Все, что будет потом второстепенное. Лишь бы только не видеть, не чувствовать вокруг себя этих давящих решеток и прутьев, лишь бы оказаться на свободе. - Я смогу пролезть, - уверенно ответила девушка на вопрос Джеймса. Если он не хочет что-либо делать для того, чтобы спастись, тогда Кейт это сделает. Для себя. И для него. Одно знала девушка точно, что не оставит мужчину здесь, не убежит без него. А Джек... Кейт не знала, что будет с Джеком и даже начинала верить словам Сойера о том, что он возможно уже мертв. Но нет! Кейт не собиралась отчаиваться, она ведь ничего не знает. А "Другие" могут специально скрывать от них Джека, чтобы еще больше напугать. Тем временем девушка уже пролезла между прутьев, поднявшись на руках. Оставалось только слезть с "крыши" клетки.
James "Sawyer" Ford: - Даже не думай. - Сойер машинально понизил голос, хотя, в общем-то, от того, услышат его или нет, ничего не менялось. Первой его мыслью было, что убежать Кейт все равно не успеет, потому что ее передвижения уже зафиксированы на камеру, и через минуту здесь будет охрана. Ничем хорошим попытка побега не вознаграждалась, а Сойер снова не сможет ее защитить. Но девушка его не слушала, уже готовая спрыгнуть на землю. Как бы не сломала себе ничего, - промелькнуло у Сойера в голове, и он поднялся на ноги. - Это хреновая идея, - с расстановкой произнес он, надеясь все же, что Кейт передумает. Ни черта она не передумает. Хотя, сейчас идеальный вариант - руки в ноги, и в джунгли, пока ребята не подоспели. Ну, будь умницей, Веснушка. Что-то подсказывало Сойеру, что Кейт все сделает с точностью наоборот. Он огляделся. Пока никого из охраны не было видно. Но это пока.
Kate Austen: - Заткнись, Джеймс, - резко, с ноткой укора и нарастающей злости сказала Кейт. Девушка надеялась, что увидев ее желание побега, Сойер "очнется" и тоже предпримет какие-то попытки. Но вместо этого, он принялся отговаривать ее. Лазала Кейт хорошо, поэтому ей не составило труда слезть вниз. - Я не знаю, что они там с тобой сделали, - начала она, подбегая к клетке Джеймса. Волнение не давало свободно дышать, а руки предательски дрожали. Да, сейчас нельзя было терять ни секунды, но без Джеймса бы она не уйдет. - Но без тебя я не уйду, - девушка подняла какой-то камень с земли и ударила по замку. Возможно, уже сейчас охрана приближалась к леткам, возможно их время истекает, но если убегать, то только вместе. Кейт вопросительно смотрела на Джеймса, ожидая, что он поможет ей сломать этот чертов замок.
James "Sawyer" Ford: - Нет, уходи. Подскочив к двери и глядя, как яростно Кейт крушит замок, Сойер подумал, что камень и ее решимость, возможно, победят. Только ему это уже не поможет. Если им удастся сейчас убежать вместе, он будет тормозить их обоих. Сойер не был до конца уверен, останется ли Кейт рыдать над его телом, если, развив нужную скорость, он свалится замертво, но решил, что бросить его сейчас для нее будет намного легче. Впрочем, даже сейчас она тратит на него попусту время, пытаясь открыть клетку. - Не надо, - произнес он уже тверже, остановил руку Кейт и скороговоркой продолжил: - Они с минуты на минуту будут здесь. Ты не успеешь, беги. В суматохе момента сказать это было легко. Сознавать, что он видит любимую женщину в последний раз, и даже не может с ней по-человечески попрощаться и объясниться, было гораздо больнее. Больнее даже, чем в тот день, когда он отправил Кэсс ждать в отеле встречи с ним, на которую он знал, что не явится. Тогда, отпуская ее, Сойер чувствовал такое же всепоглощающее одиночество, но тогда можно было залить его спиртным. И ему не предстояло умирать. Здесь же "другие" быстро пустили бы его в расход, он это печенью чувствовал. Умирать было страшно, умирать одному, когда рядом нет никого, кому ты хотя бы немного небезразличен - вдвойне. Но Кейт должна жить. И для этого ей лучше поторопиться.
Kate Austen: - Что?! - так и захотелось прокричать Кейт. Пусть бы даже это услышали "Другие". Все равно они уже на пути к клеткам, все равно вновь унизят и отнимут у них надежду на спасение. Девушка не верила своим ушам, словно за Джеймса говорил кто-то другой. Нет, такого Джеймса она не знает. Она только знает человека, который готов на все, чтобы убежать от врагов. Где тот Сойер, который еще несколько часов назад придумывал план побега? Где тот Сойер, который шутил и вселял надежду, что все не так плохо? Где тот Сойер, который не сдавался? Где? Кейт уже не со злостью, а со страхом в глазах смотрела на мужчину. - Что они с тобой сделали? - голос ее дрожал, а взгляд был прикован к Джеймсу. Девушка уже перестала бить камнем по замку и только держала его в руках, словно в любой момент могла бы возобновить это бесполезное дело. Замок сильнее. Черт возьми, всё сильнее. - Как ты можешь так говорить? - может быть, сейчас Джеймс ответит на ее вопросы? Может быть, хотя бы сейчас просветит ее в тайны с "Другими"? Кейт чувствовала себя чужой, совершенно раздавленной. Мало того, что сцена с охранником никак не могла отойти на второй план, так и Сойер вел себя очень странно. Даже пугающе. Убегать она, конечно же, даже и не думала. Стояла около клетки мужчины и ждала, пока он ответит на ее вопросы. Время словно остановилось, девушка не чувствовала страха. Сейчас все казалось таким мелочным по сравнению с тем, что Джеймс отказывается бежать из клетки, отказывается довериться Кейт.
James "Sawyer" Ford: - Брось меня. Ты уже выбралась, спасайся сама, - ответил он на оба вопроса Кейт, последний из которых и вовсе казался в тот момент Сойеру бессмысленным. Такой он ее и запомнит: разгоряченную от борьбы с замком, чуть дрожащую, с небрежно откинутыми назад волосами, и испуганную. Если Кейт сейчас возьмет себя в руки и примет правильное решение. Как я могу так говорить? Черт знает. Самому непривычно. Но он мог. Что-то давало силы гнать ее прочь от себя, только бы она спаслась, все равно, каким образом и с чьей помощью, только бы спаслась и не возвращалась за ним. Наверно, я говорю так, потому что я тебя люблю. - Эти слова явно были лишними, потому что Сойер понимал, что, как только они сорвутся у него с языка, Кейт он уже не переубедит. Она останется, хотя бы из чувства вины, хотя бы из жалости. Он подавил в себе этот малодушный порыв и промолчал, только умоляюще таращился на Кейт, чувствуя, как к горлу подступает ком, и надеясь, что она не заметила, как четко обозначились сосуды на белках его глаз. В ту же секунду послышалось знакомое пищание. Сойер вздохнул. Ему не нужно было смотреть на дисплей пульсомера, чтобы узнать, что тот хочет ему сказать. А говорил он все то же самое: времени мало. - Иди! Время идет. - Что ж ты мне душу рвешь? - Сойер посмотрел на Кейт глазами побитой собаки. - Каждый сам за себя.
Kate Austen: Кейт неподвижно стояла у клетки и смотрела на Джеймса, который уговаривал ее бежать, уговаривал оставить его здесь в одиночестве. Она смотрела в его глаза и даже не думала прочитать пустое отчаяние или настойчивую решительность. Она всего лишь хотела понять, почему Сойер так поступает. Хочет защитить ее? Хочет уберечь? Спасти, но сам... сам проигрывает. Эту игру, где высшие люди управляют ими, захватывают их разум, заставляют делать то, что хочешь потом забыть. И Джеймс подчинился, что-то явно заставило его подчиниться этой машине убийства. Убийства надежды. Только осталось, где-то внутри совсем хрупкое чувство, которое пыталось оградить от этого всего Кейт. И девушка видела это, видела в его глазах. Становилось еще больнее. Губы невольно подрагивали, а в глазах блестели слезы. Есть ли смысл убегать, когда ты только-только понимаешь, что бегство не самый лучший вариант, если за собой ты оставляешь близкого тебе человека? Всю свою жизнь Кейт пыталась бороться с порой предательским инстинктом самосохранения. И только сейчас что-то изменилось, прямо в эту секунду. Девушка сделала шаг назад, все так же не сводя взгляда с глаз Джеймса. А через пару секунд уже обернулась и полезла на свою клетку. Ничего не сказала, но знала точно, что лучше промолчать и сделать то, что подсказывает сердце, а не разум...
James "Sawyer" Ford: На мгновенье Сойеру показалось, что Кейт его послушала и поняла, потому что она сделала шаг назад и повернулась, чтобы уйти. Он пробыл в этом заблуждении всего секунду, но разочарование было чудовищным. Сначала у Сойера в голове даже пронеслось сомнение в том, что Кейт понимает, что творит. Впрочем, она, видимо, понимала. Движения ее показались Сойеру решительными, даже нарочито решительными, словно девушка пыталась ему что-то доказать. Что он не прав, что помогает ей? Что он не прав, жертвуя собой ради нее? - Веснушка, что ты делаешь? - взмолился Сойер, уже слабо обращая внимание на пищание пульсомера. - Черт побери, Кейт, беги! Беги, дура! Каждый сам за себя. Она упорно лезла наверх, не прислушиваясь к его мольбам, и с каждым ее движением Сойеру становилось все яснее, что назад Кейт не повернет. Что у него не получилось, черт возьми, снова не получилось оградить ее от опасностей. Что последнее, что он мог для нее сделать, он уже сделал, и она ему помешала. И теперь он бессилен изменить что-либо еще, и теперь до конца его жизни она будет жалостливо смотреть на него из клетки напротив, молчаливо напоминая, что он не смог, не смог ее защитить и будет виноват в ее гибели, если "другим" она перестанет быть нужна. Напоминая, что она осталась тут умирать из-за него, и тогда эта мысль вовсе не будет греть ему душу, а так хотелось бы. Напоминая, как он выглядел за несколько секунд до того, как она вернулась в клетку - жалко, совершенно не как человек, верящий собственным словам. Напоминая и вызывая чувство вины - самую мучительную пытку из всех психологических уловок, с помощью которых "другие" давили на них. Почему они не пришли до сих пор? - отрешенно подумал Сойер. Ему казалось, что их лихорадочный разговор длился уже много времени.
Kate Austen: Сойер так часто говорил, что каждый сам за себя... И сам же опровергал свои слова. Если уж пытаться уговорить человека сделать то, что ты хочешь, лучше не противоречить самому себе. Кейт лезла вверх, совершенно игнорируя все крики Джеймса. Нет, она не собиралась жертвовать собой ради него, как можно было подумать с самого начала. Кейт и не думала идти наперекор своим принципам, которые твердили ей, что лучше всего думать о себе, а потом уже о других. Но жизнь научила девушку еще и тому, что надо бороться до последнего. И в одиночку этот бой не выиграть, самый важный, самый трудный. Она нутром чувствовала, что не позволит никому разлучить их. Они вместе, в этих клетках, которые объединили все их страхи, всю ненависть, но и в то же время все силы. Итог был очевиден: без Джеймса Кейт не спасется, а он не спасется без нее. "Другие" еще смогут их разбить, смогут увести одного из них, как уже и сделали сегодня, могут и натравить какого-нибудь урода, чтобы причинить боль тому, кто ничего не сможет сделать. Только Кейт сама ни за что не сделает то, что убьет их. - Живем вместе, а умираем по одиночке, - проговорила она, уже спрыгнув с бетонного возвышения. Кейт пристально смотрела на изможденного Сойера и не произнесла больше ни слова.
James "Sawyer" Ford: Сойер сначала ничего не ответил, но в глазах его отчетливо читался укор и вопрос: Неужели поэтому ты осталась? Слова Кейт его покоробили, в них он почувствовал столько льда, что хватило бы на несколько порций мартини. Как будто та часть его, которую он так упорно загонял в самые глубины души уже много лет, ждала чего-то более для себя обнадеживающего. Не даже не это задело Сойера, и не то, что Кейт с ним не согласилась, а то, что это были не ее слова. И они оба знали чьи. - Философия дока мне уже не поможет, - глухо отозвался Сойер, как только пульсомер смолк. Почти неосознанно он отметил, что у него неплохо получается справляться с дыханием, а значит, предсмертная пытка затягивалась на неопределенный срок. Пока он перестанет инстинктивно бороться с собственным пульсом и не сдохнет, один, как завещал им всем великий Джек Шепард. Почему-то Сойеру хотелось, чтобы его слово стало последним, будто это придавало ему уверенности в собственной правоте и прогоняло неловкое ощущение от того, что минуту назад он потерял над собой контроль, будто это снимало смертельную, томительную усталость, которая неожиданно навалилась на него каменной глыбой, которая тихо давила и отчаяние, от которого еще совсем недавно хотелось лезть на стену, и боль. И тебе философия дока тоже не поможет, - подумал Сойер, снова опускаясь на землю и грустно глядя на Кейт. Страх за нее не знал усталости.
Kate Austen: Удивительно, но Кейт уже даже не так болезненно обращала внимание на странное пищание, которое исходило от Сойера. Девушка просто не хотела начинать все сначала, не хотела опять что-то доказывать, тем самым ничего не добиваясь. Если некоторое время назад ей казалось, что со временем Джеймс сломается и сам все расскажет, то сейчас девушка просто хотела спокойствия. Тем более Сойер и так сдался, только не в том, в чем хотела бы Кейт. Но всегда все происходит так, что хочется изменить. - А что тебе поможет? - вдруг спросила Кейт, вновь подойдя к решеткам клетки, хотя теперь уже и опасалась стоять так близко. Страх все равно не покидал девушку, как бы она не сопротивлялась. Она не спросили у Сойера больше ничего, давая ему шанс самому сказать, чего же он хочет. Сидеть в клетке и ждать пока придут "Другие"? Кейт подняла усталый и опечаленный взгляд на Джеймса.
James "Sawyer" Ford: Он запрокинул голову и, облокотившись затылком о прутья, мрачно и искоса посмотрел на Кейт. Только не начинай, - говорили его глаза. Сойеру казалось, что, если он начнет сейчас увиливать от ответа, разрываясь между желанием все ей рассказать, чтобы укрепить доверие, и страхом, что "другие" выполнят свою угрозу, он просто свихнется. Может, это и лучше, чем умирать в трезвом уме и твердой памяти, но, черт возьми, он устал играть в эти прятки. Он нуждался в покое. Хотя бы пока не придет еще кто-нибудь из "других" и не начнет его провоцировать. Почему никто не прибежал, когда она выбралась из клетки? - Это сейчас было неважно, но Сойер почему-то не оставлял попыток анализировать. Может быть, дозорный просто вышел на эти несколько минут, а может, "другие" были настолько крутыми психологами, что знали, что Кейт останется. В таком случае, как бы Сойер хотел видеть в поведении то, что увидели они, потому что все было так неотчетливо, что казалось миражом. Ничего, - хотел ответить он прямо, но вместо этого лишь отрицательно покачал головой с печальным видом. Жест мог значить, что он не хочет разговаривать, а мог значить и правду. Пусть Кейт понимает как угодно, но он не станет ей объяснять, почему все так безнадежно (ведь разве не это она хочет знать на самом деле?) - незачем, незачем тащить ее в могилу вместе с собой. Впрочем, по сути, оставив ее возле себя, не придумав другого способа заставить девушку бежать, разве Сойер не совершал то же самое?
Kate Austen: Молчание. Кейт отвела взгляд от Сойера. Чего она хотела? Из груди вырвался тяжелый вздох и девушка вновь посмотрела на небо. Уже сумеречное небо, поэтому решеток практически не было видно. В голове безжалостно крутилась только одна мысль: "нет, я правильно поступила, все правильно". Вера в то, что не о чем жалеть постепенно становилось все меньше. С молчанием Джеймса, с его проклятым молчанием, которое действовало на нервы. Которое заставляло обеспокоенно смотреть на мужчину и своим отчаянным и потухшим взглядом показывать, что она хочет, чтобы все изменилось. Здесь и сейчас. Чтобы молчание исчезло, почему это так сложно? Кейт совсем отошла от решеток и села на бетонное возвышение. Покинутая и одинокая. На долю секунды. Или на минуту. А еще лучше пять минут. Хотя бы пять минут на то, чтобы почувствовать себя загнанным животным, чтобы умоляюще смотреть и ждать пока суровый хозяин выпустит из клетки. Но уже на третьей минуте появлялось отвращение к себе, к тому, что она позволяет контролировать себя, позволяет играть, как марионеткой. И уже на четвертой минуте девушка вновь становится Кейт Остин. Вновь и вновь. - Мне твои мысли читать? - строго спросила девушка, вновь в упор взглянув на Джеймса. С пониманием того, что она в силах продолжать борьбу приходило и жуткое чувство, что Сойер перестал даже думать хотя бы о каком-то сопротивлении, если не считать того самого молчания, которое он преподносил девушке вместо слов. И где-то в голове сидела мысль, что вот сейчас все изменится. Джеймс сорвется с места, выломает замок или приступит к обдумыванию нового плана. Хотя бы ради нее, ради того, что она решила остаться с ним. И пусть только попробует сказать, что это был неправильный выбор! Только молчание.
James "Sawyer" Ford: Что? - хотел переспросить Сойер, то ли потому что формулировка вопроса показалась ему странноватой, то ли стремясь выиграть время, пока кто-нибудь не придет за ним и не избавит от необходимости отвечать на вопрос. Сойер вспомнил, как рвался сюда в момент перед тем, как Бен сообщил ему о кардиостимуляторе, и внезапно осознал, что почти так же сильно хочет сейчас обратно, при этом понимая, что, стоит только "другим" увести его куда-то, он будет переживать за Кейт еще сильнее. Что хуже - быть там, на станции и сходить с ума от тревоги или сидеть здесь в клетке и чувствовать себя ничтожеством, Сойер затруднялся определить. И какого хрена я, без пяти минут покойник, все еще парюсь из-за того, каким она меня видит? - подумал он уже в который раз с презрением к себе. - Все равно что думать, с красивой ли рожей я буду в гробу лежать. Это презрение дало ему сил ответить внятно и твердым тоном: - Если умеешь. - Пожалуй, если бы Кейт умела читать мысли, все сейчас было бы намного проще. Сойер вздохнул. - Там пишут то же, что я пытался тебе втолковать пять минут назад. И чего я снова разошелся? - укорил себя он сразу же. - Она сделала выбор. Между прочим - черт! - в мою пользу. Что будет, если она об этом пожалеет? во всех нелогичностях виноват подорожник.
Kate Austen: Самым ужасным было то, что Кейт сомневалась в своем выборе. Она столько раз отправляла к черту свои чувства и эмоции, свою жалость и грусть, лишь бы найти в себе силы сделать шаг назад и... убежать. Это всегда было больно, всегда Кейт обвиняла себя в том, что произошло, но сознание твердило одно: выхода не было, ты все сделала правильно. Так успокаиваться было легче, так и жить было гораздо легче. Настраивать себя на то, что ты не виноват, настраивать себя на то, что лучше все забыть и больше никогда не вспоминать об этом. Но сейчас, в эту самую безжалостную минуту Кейт сама терзала себя за то, что не убежала. Что сейчас сидит и смотрит на Сойера, который настойчиво гнет свою линию, отказываясь идти на контакт. Но как только она поднимала взгляд на мужчину и прокручивала в голове момент, когда стояла у его клетки и пыталась "пробудить ото сна", появлялась глухая уверенность в том, что все равно не смогла бы оставить Сойера. Можно было сойти с ума от невыносимого постоянного приступа сомнения. Ненавистного сомнения. - Значит, шутил несколько часов назад? Что хочешь выбраться, что придумал план? Притворялся?, - не осталась в долгу девушку, с каждым словом злясь еще больше. Это как вулкан, катастрофа, которую нельзя устранить за пять минут. - Или врал, как врешь мне сейчас? Опять вопросы, на которые Джеймс не ответил. Только Кейт все помнила, напоминание ей было без надобности. Хотя молчание и недосказанность напоминали еще как, что невозможно было забыть. Уже ничего нельзя было забыть. бьюсь об стену, я разучилась думать за кейт.
James "Sawyer" Ford: Самым отвратительным было то, что Кейт была права: он врал. Почему-то эта правда унижала Сойера. Но он не мог возразить. Спорить и оправдываться было бы полным идиотизмом, объяснить Кейт, что пытается ее защитить, он также не мог, и это его раздражало, как и то, что ему опять приходится врать ради ее же блага без всякой надежды на понимание и самооправдание, совсем как несколько дней назад, когда он пытался уплыть с острова, ничего Кейт не сказав. Она вряд ли поняла его мотивы тогда, о сейчас нечего и думать. Но лучше его поступок от этого не стал, а чувство вины не гложет Сойера меньше. - Это было до..! - попытался протестовать он, но сразу же осекся, осознав, что чуть не наговорил лишнего. Его взгляд на секунду снова стал умоляющим. - Слушай, Веснушка, то, что было несколько часов назад, уже не важно. Важно, чтобы ты выбралась. Она же упряма, черт побери. Я разобьюсь в лепешку, но не заставлю ее бросить меня только из-за того, что долбаная клетка не открывается, - думал Сойер в прежнем отчаянии. Нервное напряжение не давало ему сидеть на месте, и он встал. Пока он беспокойно переминался с ноги на ногу, его с новой силой охватило отвращение к себе, сдобренное горечью. - И ради кого она осталась? Ради лжеца, который не хочет ей довериться, не пытается ей помочь, не может поддержать, неспособен сочувствовать и отталкивает ее от себя после всего, что между ними было. Надеюсь, она это поймет и попытается сдернуть отсюда снова, так, возможно, будет лучше для всех.
Kate Austen: - До чего?! - тут же про себя закричала Кейт, со злостью смотря на потерянного Джеймса. - До того, как те ублюдки забрали тебя и до того, как с тобой что-то делали? Неужели он не мог понять, что хуже всего неизвестность? Ему бы точно не понравилось, если бы она отказывалась отвечать на его вопросы. А как он бесился после болезненного разговора с этой Рэйвен, которая лезла в душу Кейт. Все хотел узнать, что произошло, что та сказала ей. И девушка ведь рассказала, хоть и не сразу и не прямо, а сказала часть того ужаса, который ей пришлось пережить. Что теперь? Вновь напоминать Джеймсу о доверии, говорить, что она с ним и готова принять даже самое ужасное? Ни за что. Только не говорить вслух о том, что сама еще не можешь принять. - Если хочешь, чтобы я выбралась, - Кейт сделала многозначительную паузу и выразительно посмотрела на мужчину. Говорила она строго, с той же злостью в голосе. - выберись сам. - Или позволь мне помочь тебе, - что надо было сказать, но девушка из гордости (которая таяла на глазах) промолчала.
James "Sawyer" Ford: "Я буду тебя тормозить," - наверно, надо было ответить, это представляло собой лишь тонкую ниточку правды, за которую, тем не менее, можно было потянуть и в результате размотать весь клубок. Нет, Сойер бы этого не допустил, потому что, говоря правду, он только обострял ситуацию. Но что еще он мог сказать, черт возьми?! - Не могу, - ответил он сквозь зубы, немного раздраженно качнув головой. Интонация поставила в конце предложения жирную точку. Все. Данность. Честно. Без объяснений. Без комментариев. Но говорить Сойер при этом не закончил. - Я же тебя бросил тогда, - вдруг прибавил он уже мягче, очевидно, имея в виду свой побег с острова на яхте Дезмонда. - Почему ты не можешь? - Он посмотрел Кейт в глаза, и на секунду ему почудилось, что расстояние между клетками увеличилось ровно настолько, насколько уменьшилось доверие между ними двоими. Конечно, он сказал так, поддавшись новому порыву отчаяния. Сойер понимал прекрасно, что свой тогдашний поступок он вряд ли повторил бы, так как появилось новое обстоятельство. Может быть, что-то подобное сейчас мешало действовать и Кейт, но Сойер не переставал задумываться: Неужели я стою таких жертв? Именно это он хотел сейчас донести до нее, а вовсе не узнать причину.
Kate Austen: I'm on the outside, I'm looking in I can see through you, see your true colors Cause inside your ugly, you're ugly like me I can see through you See to the real you. Стоять здесь и пытаться заглушить свои крики, внутренние крики, равнозначно тому, чтобы вновь подняться наверх и спрыгнуть вниз, на рыхлую землю и подбежать к клетке Джеймса. Невозможно. Самое страшное не подвернуть себе ногу при прыжке, а вновь услышать слова - "уходи, брось меня", видеть этот взгляд. Отчаявшийся взгляд, словно у мужчины нет ног и он не способен сделать и шаг. А еще как будто Джеймс знал, что она может убежать. Может и оставить и бросить. Он словно был и при смерти Тома, рядом с ней. Видел, как она убегала из машины, оставив окровавленное тело парня. А сейчас Джеймс пытается напомнить ей, что она на это способна. И ведь это правда. Способна и убить, способна и быть последней сволочью, но еще способна и быть рядом в трудный час, способна побороть свой страх и взять свои чувства под контроль. Способна остаться. Только Сойер разрушил самое главное. Задел самое больное. И это ради того, чтобы девушка убежала, а он остался погибать в клетке? Кейт с каждой репликой мужчины менялась в лице. Сначала злость, такая глухая злость, а затем обвинение в том, что он копается в прошлом. - Жалеешь, что бросил? - она не двигалась, ее словно ударило молнией, но девушка пыталась держаться, хотя взгляд бы прикован к мужчине. Хотелось заглянуть в самую его душу и, наконец, понять, почему он так жестоко поступает. Он как никто другой должен знать - что сделано, то сделано. И Кейт не тронется с места. Не покинет эти грязные душные клетки, не будет бороться за свободу в джунглях, нет, и еще раз нет.
James "Sawyer" Ford: И зачем начинать все заново?- недоумевал Сойер, остановив на Кейт долгий взгляд. До этого момента он полагал, что, после того, как они все накануне обсудили, и он безмолвно сделал вид, что извинился, Кейт расставила для себя все точки над i, поразмыслила над его поступком и... теперь осуждает его, хотя бы немного. Но оказалось, что у нее еще были вопросы, не получив ответа на которые, она не будет отвечать на поставленный ей вопрос. А может, она вообще собирается оставить его без ответа. Как же мы похожи, - подумалось Сойеру в очередной раз. - Что сделано, то сделано, - не отводя взгляда, проговорил он, готовый поверить, что она хотела услышать что-то другое вроде "Да, жалею, прости. Но пойми, я пытался тебя защитить, как пытаюсь сейчас, неважно, как это выглядит. Потому что я..." Черт, а почему не сказать? Все с такой же затаенной нежностью глядя на Кейт, Сойер чувствовал, что правильные слова не даются ему, и что он совсем не уверен, что они нужны именно сейчас. Однако и то, что он ответил, было как будто частично подсказано ему кем-то другим. Как если бы за него говорил кардиостимулятор.
Kate Austen: Девушка не шевелилась, словно каждое движение сдаст ее. Раскроет порыв отойти от решеток вглубь клетки и остаться в тени до того времени, пока что-нибудь не произойдет. Кейт знала, что обязательно судьба подкинет камни в их огород, обязательно случиться что-то ужасное и необъяснимое. И кто знает, что с ними сделают. Вновь разделят, или уже убьют. Теперь в голову лезли только пессимистические мысли. К ним Кейт уже привыкала, но привыкнуть не могла к настрою Джеймса. Накал эмоций мог выдать ее беспомощность и усталость. Эта усталость готова была свалить девушку в крепкий кошмарный сон, могла и затушить злость и гнев, но девушка сопротивлялась. - Тогда почему спрашиваешь меня о том, почему я не бросила тебя? - с трудом спросила Кейт. - Я сделала то, что посчитала нужным. Это было правдой, но поставленное на "почему" девушка и сама не могла ответить. Просто знала. В тот момент знала точно, что без Сойера не убежит. - Почему после всего, что было, ты не можешь мне довериться?
James "Sawyer" Ford: - Не всегда то, что ты считаешь нужным, бывает тем, что тебе действительно нужно, Веснушка, - произнес Сойер и снова присел на землю, словно давая понять, что тема закрыта. Ему хотелось, чтобы последнее слово осталось за ним, хотелось, чтобы, несмотря на свои ограниченные возможности, он был прав. Скорее всего, этой репликой он пытался еще раз донести до Кейт, что она совершила ошибку, но еще можно передумать. Что бы она ни думала, он все-таки доверился ей в определенном смысле. Сойер доверил ей сделать этот сложный выбор, надеясь, что она поступит рационально, потому что она сильная. А ты меня подвела, - подумал он с горечью, но беззлобно. Возможно, этой фразой он намекал на то, что жалеет о своем поступке пару дней назад, и на то почему жалеет. А может быть, это была квинтэссенция его собственного жизненного опыта, хотя Сойер не имел обыкновения учить людей жизни - ему за это не доплачивали. Он считал нужным наказать человека, повинного в смерти его родителей, в результате пострадал совершенно невиновный. Тогда, в баре, разговаривая с отцом Джека Шепарда, Сойер посчитал нужным побороть свою чертову слабость и убить этого человека, результат - одна отнятая зря жизнь. Он считал нужным отказаться от собственной дочери, потому что полагал, что лучше никакого отца, чем такой, как он. Результат - еще один ребенок, который не имеет наглядного представления о том, что такое нормальная семья. А каково это, Сойер знал по себе. А сейчас он считал нужным заставить Кейт бежать, на этот раз не отнимая ни у кого и не ломая никому жизнь, что делало его поступок, по его убеждению, правильным и давало право решать, что нужно ей. Но она была непреклонна. Сделать доброе дело не получалось.
Kate Austen: Все шло по кругу. Никто не хотел останавливаться, никто не хотел сдаваться. Хотя Кейт и понимала, что вряд ли сможет переубедить Джеймса, но в то же время и оставалась надежда, что они еще смогут сбежать. Пока не пришли "Другие" и вновь не узнали про их план, который может отлично сработать. Да скорее всего они всё уже видели по камерам и ждут только подходящего момента, чтобы их схватить... или вновь разделить. Девушка не скрывала своего страха и непонимания, потому что знала - теперь уже скрывать совершенно нечего. И пусть Сойер все видит, пусть это на него подействует! На протяжении всего разговора они успели вспомнить все самое больное, смогли и надавить и показать, что все осталось на своих местах. Словно между ними никогда ничего не было, а доверие, которое постепенно зарождалось - погибло в зачатии. - Не смей решать за меня то, что мне нужно, - резко ответила Кейт с уверенностью в голосе. - Я лучше знаю. Последнюю фразу она сказала намного тише, словно для себя, потому что еще только старалась себя убедить, что все сделала правильно. И чем дальше заходил спор, тем тяжелее было верить, что все разумно и что так будет лучше. Девушка отвернулась от мужчины и осмотрела клетку. Взгляд вновь остановился на небе, но Кейт только отрицательно покачала головой. Откинув волосы назад, девушка попыталась заплести косичку, так как было невыносимо жарко,
James "Sawyer" Ford: Справедливо, - подумал Сойер с горечью. В своем полуинвалидном состоянии он действительно лишался какого-либо права решать за них обоих или за Кейт в частности, а Кейт, в свою очередь, получала право к нему не прислушиваться. Потому что он больше не лидер и даже не мужчина - какое-то переходное существо между человеком и трупом, достойное отвращения. - Как скажешь, Веснушка, - пожал Сойер плечами и больше ничего не добавил, отведя глаза. С минуту отрешенно попялившись в пространство между клетками, он достал из кармана портсигар, вынул письмо и развернул его. Черт знает, почему Сойер вспомнил о нем именно сейчас и начал перечитывать, хоть и знал весь текст наизусть. Возможно, отвращение к себе напомнило ему о его цели номер один, а может быть, письмо просто выгодно обозначило его личную зону, таким образом, что Сойеру не пришлось поворачиваться к Кейт спиной, чтобы избежать ее прямого взгляда. Его прошлое снова образовало между ними преграду, правда, на этот раз в каком-то странно буквальном смысле. На кой черт оно мне теперь? - думал Сойер, мусоля край листка пальцами, в полной уверенности, что не сегодня, так завтра кардиостимулятор его непременно убьет. Он представил собственный труп с этой бумажкой в кармане и снова со злостью почувствовал себя неудачником: он так и не найдет, кого искал, письмо так и не дойдет до адресата. Двадцать с лишним лет - коту под хвост. Лучше уж отказаться от самой идеи к чертовой матери, пока не поздно. Несколько раз Сойер действительно был к этому близок, но что-то постоянно останавливало руку с зажигалкой. Отказываться от старых целей всей жизни было опасно, не поставив при этом новые. Теперь же он жалел, что у него не было огня. Сжечь всегда было надежнее, но в нынешних тюремных условиях выбора не оставалось. Сойер ухватил письмо ближе к центру, чтобы порвать, но снова замешкался. чего только в ожидании Джека не понапишешь.
Kate Austen: Ничего не получалось. Волосы спутались, приходилось пытаться расчесывать их пальцами. Наверное, следовало забыть о косичке, забыть о жаре и думать о том, что скоро подует прохладный ветер, но Кейт не могла. Намного проще было чем-то заниматься, что-то предпринимать, даже если это просто плетение косички (которая даже и держаться не будет без резинки или ходя бы веревки). Девушка тяжело вздохнула, понимая, что пытается не думать о самом главном. О том, что на самом деле тревожит, а не какие-то мешающиеся волосы. На слова Джеймса Кейт решила не отвечать, так как больше не собиралась спорить. Она устала, правда устала и эта усталость должна положить фундамент их соглашению о том, что каждый остается при своем мнении. Только это ни в коем случае не значит, что "каждый сам за себя". Только скажи это вслух, Сойер припомнит. Припомнит все слова, а Кейт больше не хотела выслушивать доводы о том, что поступила неправильно. Девушка кое-как заплела косичку и повернулась вновь к мужчине, который держал в руках какой-то листок. Все сверлил эту бумажку взглядом, словно она ему что-то сделала и он хотел ее уничтожить. - Что это? - негромко спросила Кейт. Девушка и не могла предположить, что это то самое письмо, которое ей однажды удалось прочитать. Вряд ли она была рада этому, еще тогда, в те времена, когда все только начиналось.
James "Sawyer" Ford: Если Сойер и мог покончить с письмом, то только пока Кейт не обратила на него внимания. С ее вопросом решимость улетучилась. Его пальцы даже не пошевелились, не надорвали измятую бумагу. Сойер поднял на Кейт взгляд, равнодушно вопрошающий: А ты будто сама не видишь? - Письмо, - ответил он сухо и коротко, осторожно складывая листок. В этот момент Сойеру хотелось спрятать письмо от нее и спрятаться самому, потому что Кейт уже давно советовала ему от него избавиться. Лучше пусть она не напоминает ему об этом, доказывая его слабость и показывая, что она эту слабость видит. Ведь Сойер сохранил сейчас свою писанину не из чувства протеста, а именно потому, что не может расстаться с прошлым. Даже теперь. Это его жизнь тоже - вот ответ на вопрос Кейт. Щелкнув крышкой портсигара, он спрятал письмо обратно в карман.
Kate Austen: Кейт непонимающе смотрела на Джеймса, лишь ответив, что это письмо и поспешил спрятать его. Девушка хотела спросить, почему он решил его достать и почему оно вообще с ним? Она думала, что не только у нее забрали все вещи, которые были с ней, когда их схватили. По тому, как Сойер посмотрел на нее и как без объяснений дал понять, что разговаривать об этом не желает. Не сейчас, а скорее - никогда. И опять молчание, опять пауза и напряжение. Кейт так и стояла у решеток, смотрела на мужчину и все думала о том, что теперь делать. Как быть дальше?.. Если вновь нет понимания. Хотя, было ли оно? Девушка опустила взгляд на землю. Состояние усталости словно парализовало все тело, не хотелось двигаться, не хотелось даже что-то говорить. Просто стоять. И ждать. Но не прошло и нескольких минут, как на тропинке показался один из охранников. Дэнни. Выглядел он очень рассерженным и даже взбешенным. Кейт по инерции сделала пару шагов от решеток. Мужчина же открыл клетку Джеймса. А дальше началось самое пугающее. И непонятное. Дэнни толкнул Сойера прямо к клетке девушки. И надрывным голосом задал свой вопрос. - Что?! - в бессилии проговорила девушка. Это был какой-то безумный шепот. - что?!.. Отпустите его... Кейт вопросительно, но и ненавистно посмотрела на Пиккета, призывая его прекратить.
James "Sawyer" Ford: Сойер не пожалел, что успел положить письмо на место до того, как пришел Дэнни и выволок его из клетки, иначе оно или потерялось бы, выпав у него из рук, либо досталось бы взбешенному Другому, что тоже не обернулось бы ничем радостным, скорее всего, - очередной возможностью накапать ему на мозги. Впрочем, Дэнни вовсе не собирался так изощряться, что через секунду и продемонстрировал. Будет бить, - понял Сойер за мгновение до того, как врезался правой половиной лица в железную решетку. Боль подсказала единственный выход, каким он умел решать такие ситуации - развернуться и ответить. Нельзя, - ответил другой механизм самосохранения. Краем глаза заметив, какое перекошенное у Дэнни лицо, и какой яростью горят у того глаза, Сойер понял, что мужик пребывает в полнейшем затмении сознания, и взывать к здравому смыслу, совести или состраданию в данном случае бесполезно. С чего это он так разошелся? - В чем де..? - начал было он и осекся, потому что вопрос Дэнни, обращенный к Кейт, поразил своей нелогичностью. Что? - чуть было не переспросил Сойер, но вовремя прикусил язык. - Какого черта?
James "Sawyer" Ford: Пульсомер завопил с первым же ударом в нос, Сойер автоматически поднес руку к лицу, но все равно не смог защититься от следующего удара. Как там советовал Бен? Медитировать? Он сам хоть раз пробовал медитировать, получая по морде? Сойеру очень захотелось лично проверить, обладает ли Лайнус такими способностями. Он окончательно осел на землю, привалившись спиной к прутьям клетки, не пытаясь отбиваться, зажмуриваясь, приглушенно хрипя от боли сквозь зубы, глотая собственную кровь и будто в тумане примечая за спиной Дэнни фигуры пассивных наблюдателей. Вам тут что, кинотеатр, сволочи? А может, все так и было спланировано? Дэнни пускает в дело ноги, избивает его до смерти на глазах у немногочисленной публики, среди которой Кейт... Можешь снести мне хоть всю рожу, только прекрати ее изводить. Чего ты, сука, хочешь добиться от нее этим долбаным вопросом?! Сойеру хотелось, чтобы Пикетт выбил вопрос, который постоянно задавал девушке, у него из головы. Или нокаутировал его до того, как добьется ответа. Этот вопрос заставлял Сойера нервничать еще больше, и, если бы его не били по лицу с интервалом в несколько секунд, у него бы, скорее всего, хватило воздуха, чтобы заорать, требуя оставить Кейт в покое. Пульсомер все заливался, заставляя Сойера думать, что его время вот-вот придет, но не страх смерти и даже не побои мучили его больше всего. Никогда еще он не испытывал такого унижения, никогда еще не позволял безнаказанно начистить себе физиономию, никогда не позволял никому довести себя до состояния жалкого бессловесного ничтожества, не имеющего сил и воли бороться. И никогда еще не приходилось, сдерживая ярость, мириться с унижением, будь это хоть единственный способ выжить.
Kate Austen: Кейт вся дрожала, смотрела на Пиккета и не понимала, зачем он это все делает. Неужели мало страданий они причинили им двоим? Неужели мало того, что как-то изменили Сойера, а потом тот охранник приставал к ней? К чему все эти издевательства? - Отпустите его! - кричала она, истошно кричала, словно думала, что этим можно будет остановить этого ужасного человека, который в бешенстве избивал Джеймса. Наблюдать за этим было невыносимо. Каждый удар болью отдавался в сердце девушки. Она уже прижалась к решеткам и через них держала обессиленного мужчину, держала так крепко, что ногти впивались в его кожу. С каждым ударом, с каждым словом... Становилось трудно дышать из-за собственных слез. Но Кейт не отвечала на поставленный вопрос, она пыталась заглушить его собственными криками. Девушка все ждала, что Сойер будет отбиваться. Она знала ведь, знала, что он способен ответить. Ответить на все эти удары. - Почему ты не борешься?! Скажи, почему? - таки хотелось завыть от непонимания. Кейт этого никак не ожидала, она думала, что отказ от побега из клеток - это предел, но теперь все оказалось намного хуже. А тем временем Дэнни все продолжал избивать мужчину. Удар - "ты". Удар - "его". Удар - "любишь?" Этот вопрос. Этот вопрос, который звенел в ушах, звенел в голове и казалось - так просто ответить. Но каким должен быть ответ?.. - Да! - выкрикнула Кейт, все ближе прижимая к себе Сойера. - Да, я люблю его! Пожалуйста... Договорить она не смогла, она боялась, что Пиккет вырвет у нее из рук Джеймса. Что изобьет уже до смерти. - Пожалуйста, не надо...
James "Sawyer" Ford: Почувствовав, что Кейт крепко обнимает его за плечи, Сойер испугался, как бы Дэнни случайно не ударил ее по руке, но снова оттолкнуть ее ради ее же блага теперь уже физически не мог. Впрочем, это желание с каждым ударом в лицо все сильнее подавлялось необходимостью чувствовать в эти минуты ее прикосновения - совсем как несколько дней назад, когда Сойер лежал в горячке, а Кейт пыталась заставить его выпить лекарства и нашептывала на ухо, что все хорошо. Или что-то вроде того - в бреду он запомнил только ощущение. В этот раз он четко разобрал громкий всхлип в нескольких сантиметрах от своего уха, и слова, надрывно произнесенные Кейт, накрыли Сойера неожиданно. Боль больше не имела значения. Он чувствовал только как кровь стучит у него в висках, а сердце куда-то падает, останавливая дыхание и распространяя по телу изнутри какую-то непонятную дрожь. На миг Сойеру показалось, что его пульс только что превысил опасную частоту, кардиостимулятор вот-вот сработает, и он тотчас же умрет. Но он не умер, напротив - чуть больше захотелось жить. Что? Что она сказала? Он мог не верить своим ушам, но он поверил Кейт. Поверил, ничего не анализируя, не предполагая, что она сказала так под давлением или чтобы Дэнни перестал избивать его. Поверил, потому что у него не было выбора, потому что в тот момент ему нужно было верить, что каким бы слабым, жалким, беспомощным, ничтожным он ни был, как бы рьяно ни старался провести между ними дистанцию и как бы часто ни вел себя как последний козел, она его любит. Даже такого. Поверил, потому что знал: это придаст ему сил. К удивлению Сойера, нового удара не последовало. Прижавшись окровавленной щекой к руке рыдающей Кейт, он поморгал, стараясь сквозь упавшие на глаза волосы, местами перепачканные кровью, чтобы разглядеть Пикетта, и увидел только его удаляющуюся спину. Что, всё? - отрешенно подумал Сойер и шумно выдохнул. - Это ему и было от нас нужно? - Честно говоря, в данный момент ему было все равно. Нужно было перевести дух и прийти в себя, но Сойер так и не пошевелился, пока к нему не подошла созванная Дэнни охрана и доставила его обратно в клетку.
Kate Austen: Когда Дэнни развернулся и побрел по тропе, Кейт еще крепче ухватилась за Сойера. Боялась, что удары возобновятся, что ответ на вопрос так ничего и не остановит. Это могло быть одним из жестоких трюков "Других". Если уже та странная женщина знала про Эдварда, то какие еще сведения у них есть? И почему именно этот вопрос, а не любой другой? Девушка часто моргала, реснички слиплись из-за слез и руки сами отпустили Сойера. Его кинули в клетку, а от звона ключей и замка, Кейт вздрогнула. Все закончилось. Быстро, мгновенно. Как ослепительная вспышка! Этого не получиться забыть. Никогда. Все еще слышался голос Пиккета, слышались даже собственные крики. Охранники ушли, а девушка проводила их взглядом, чтобы удостовериться в том, что никого поблизости больше нет. - Сойер? - очень тихо проговорила Кейт. Голос ее был хриплый. Было тяжело говорить, но она должна быть уверенна, что мужчина в сознании и способен ответить ей. За все это время она почувствовала себя сильной, потому что смогла прогнать подступающую смерть. И "Другие" несомненно знали, что Джеймс ее слабость, но и единственная защита. Здесь - единственная, среди этих бесприютных стен клетки, холодного земляного пола и кровавых следов на железных прутьях. Западня, из которой нет выхода. Есть только они, беспомощные существа, у которых отнимают шанс побороть пустоту, сливающуюся со страхом за жизнь. За его жизнь. Но она же смогла, она держалась за Сойера, не давая усомниться в том, что она рядом. Она действительно не отпустит его, не даст ему умереть на черной земле.
James "Sawyer" Ford: Сойер полежал неподвижно на боку, пока пищание пульсомера не смолкло, и эта тишина стала для него победным гонгом, по крайней мере, в этом раунде. Впрочем, эта тишина еще странно перекликалась с непроходящим состоянием какой-то оглушенности и заторможенности мыслей, от которого Сойер даже не сразу осознал, что Кейт его зовет. Он медленно встал на четвереньки, затем сел и посмотрел на девушку, заплаканную, перепуганную, руки и майка местами в крови. В его крови. "Ты как?" - спросил он одним взглядом, хотя и без этого понимал: ей тяжело, потому что Пикетт несколько минут назад мучил ее не меньше. А Сойер даже не смог ему помешать. Новый приступ бессилия вновь вызвал у него злобу, а также желание поквитаться с Дэнни и за слезы Кейт, и за собственное унижение. Чертов Дэнни. Чертов Бен. Чертов похотливый ублюдок, пристававший к Кейт. Он ненавидел их всех. За то, что они сделали с ним, за то, что делали с ними обоими сейчас, за то, что постоянно поворачивали события таким образом, что толкали его к тому, чтоб он рассказал Кейт всю правду, за то, что каждый раз его испытывали. Какого черта? Сойер пододвинул ведро, где осталось еще немного воды, и попытался умыться, чувствуя, казалось, каждый миллиметр своего лица. Нос болел, кровь еще текла, но перелома, кажется, не было. Зубы, как ни странно, тоже оказались целыми, чему Сойер несказанно обрадовался - стоматологи на острове были явно в дефиците. В целом, его увечья выглядели гораздо страшнее, чем на самом деле, судя по испуганному выражению лица Кейт. - Я нормально, - заверил он девушку немного сдавленно. Он инстинктивно запрокинул голову, и кровь потекла в носоглотку, тошнотворный запах усилился. Сойер не без сарказма подумал, что не помешало бы приложить лед к переносице, а заодно и к левому глазу, который в данный момент очень хотел закрыться. Но вода в ведре была отвратительно теплой. Такой же теплой, как и его кровь.
Kate Austen: От ответа Джеймса стало еще холоднее. Кейт не думала спрашивать о том, как он. Все и так видно. Главным было услышать его голос, всего лишь услышать и успокоиться. Только, похоже, это было невозможно. Уже настороженный взгляд вновь был прикован к решеткам, через которые девушка все-таки еще имела возможность пролезть. Но Кейт посмотрела на Джеймса и стало так по-непривычному обидно. И тоскливо. Грусть стала такой близкой, что не покидала девушку. В сердце зародилось смятение, которое Кейт никак не могла объяснить. - Я могла ответить на вопрос раньше, - думала девушка и это никак не выходило из головы. Проблема была в том, что Кейт не знала, какой нужен был ответ, чтобы Пиккет прекратил избивать Сойера. А за все эти раздумья девушки Джеймс заплатил сполна. Девушка с жалостью смотрела на мужчину. Она хотела видеть его взгляд, хотела смыть всю кровь, смахнуть слипшиеся в крови волосы с лица и быть рядом. Чтобы "Другие" оставили его на земле, не кидали бы в клетку. Сойер бы все равно не убежал, Кейт это точно знала. - Я не понимаю, зачем они это делают, - со вздохом проговорила девушка, не сводя пристально-нежного взгляда с мужчины. Ей было тоже нелегко и она хотела как можно быстрее отделаться от воспоминаний и продолжить бороться просто жить дальше. как-то так. :/
James "Sawyer" Ford: - Да этот бугай бьет, как девушка, - продолжал Сойер, видя с какой жалостью Кейт на него смотрит. - Без обид, - прибавил он, шмыгая носом. Сойер закончил умываться, неаккуратно размазав остатки крови по лицу. Сознание, к счастью, тоже прочистилось, и заволакивающая мысли дымка рассеялась. - Не ломай голову, Веснушка. Это как раз то, что они от тебя хотят, - со вздохом ответил он на рассеянную реплику Кейт и посмотрел на нее таким же нежным взглядом. - Но эта сволочь пошла на меня спонтанно, я сильно сомневаюсь, что это часть их плана. Он как с катушек слетел, сама видела. Но какого черта - я снова без понятия. Пусть хотя бы думает, что я еще могу соображать, - мрачно подумал Сойер, все так же ободряюще глядя на девушку и пытаясь не морщиться от боли.
Kate Austen: Услышать привычный тон Джеймса уже было в радость. Кейт почему-то была уверенна, что все так и закончится. Что мужчина не смоет кровь с лица, больше не поднимет взгляда и не скажет никаких ободряющих слов. В итоге, сломается. Сломается уже настолько, что у девушки не будет возможности собрать его, помочь ему не потерять тот прежний дух. Но какого же было облегчение, когда Сойер "пришел в себя". Да, у них у всех есть передел, предел "своих" возможностей. И как же хорошо, что в данном случае еще есть силы бороться. Несмотря на боль. Кейт все равно знала, что Джеймс завыл бы от боли, если бы не... гордость? Или скорее страх, что девушке станет еще больше не по себе? Порой Кейт не могла понять, о чем именно мужчина думает. И, возможно, поэтому и были все проблемы. - Они здесь все ненормальные, - безрадостно подвела итог Кейт. Она так и думала, так и объясняла. - Думаешь, кто-то еще придет? Девушка понимала, что скоро совсем стемнеет и будет очень сложно кого-то увидеть, если появится на тропе. А еще было очень страшно засыпать, но Кейт казалось, что на эту ночь бессонница останется с ней.
James "Sawyer" Ford: Вряд ли наступление вечера кого-то остановит. - Понятия не имею, - покачал головой Сойер. Ему пришли на ум способы пыток, при которых людям просто не давали спать, но делиться своими мыслями с Кейт он не стал. Да и если "другие" задумали что-то подобное, то с какой, черт возьми, целью? Он посмотрел по сторонам, в уме пытаясь определить, сколько сейчас примерно времени. Но поскольку Сойера недавно отвлекли кулаками по лицу, он даже не помнил точно, как давно стемнело, и включили тусклые фонари. Темнота снова заставила его вспомнить об Алекс. Черт, если бы она была здесь, мы бы вместе уговорили Кейт бежать, - почему-то Сойеру казалось, что у девушек все получилось бы лучше. По крайней мере, Кейт не стала бы повторять его ошибок. Впрочем, именно из-за этих ошибок на второе пришествие Алекс рассчитывать было нечего. Я сам провалил план, который мог бы ее спасти, - мрачно подумал Сойер. - Как в том ужастике: ключ, который может отпереть твои кандалы, ты сам же смыл в унитаз. - Если ты не передумала насчет побега, - осторожно проговорил он, - то советую попытаться поспать. Я посторожу, - прибавил Сойер нежно, хотя больше всего ему в тот момент хотелось, чтобы Кейт передумала. Почему он верил, что у нее все получится, было и для него самого загадкой - должно быть, от ощущения собственной ущербности он начинал считать всех остальных всемогущими.
Kate Austen: - Нет, - сразу же ответила Кейт. - Не передумала. Теперь мысли о том, что она может сбежать и бросить здесь Джеймса, исчезли. После того, что было, а может быть, и еще будет и много. Девушка поежилась. Представлять себе, что это только начало, было неприятно. Хотелось верить, что все пытки подошли к концу и скоро все плохое развеется, а потом настанет солнечное утро и все кошмары потеряют смысл, потеряют боль... и забудутся. Кейт любила мечтать о том, что у нее никогда не было и вряд ли когда-нибудь будет. Так и сейчас думала о том, что в реальности не произойдет. Разговор с самой собой. И больше никто не должен об этом знать кроме нее. - Но я вряд ли засну, - все же проговорила она. - Тебе отдых необходимее. Кейт все так же болезненно смотрела на Джеймса, не прекращая мучить себя мыслями о том, что все могло бы быть по-другому.
James "Sawyer" Ford: - Я же сказал, что я в порядке. - Cойер поднялся на ноги, подошел к двери клетки, оперся руками о перекладину и посмотрел на Кейт. Это было оптимальное расстояние, на которое он сейчас мог подобраться к ней: дальше - слишком далеко, ближе - невозможно и, при наличии кардиостимулятора, даже опасно. - Постарайся поспать хотя бы пару часов. А потом я тебя разбужу и лягу сам. Черт побери, Веснушка, или ложись, или вылезай из клетки, - взмолился Сойер мысленно, - но не смотри на меня так. Ему по-прежнему не давала спокойно жить мысль, что Кейт осталась тут из-за него, даже воочию убедившись, что он не то что ее, себя не может защитить. И каждый взгляд жалости с ее стороны только разжигал в Сойере чувство вины, и он понимал, что поддерживать тот бодрый тон, который успокаивал девушку, он долго не сможет. Да что там - уже не может. - А лучше - выбирайся из клетки и беги в джунгли. Сейчас самое удобное время, - продолжил он вполголоса после короткой паузы, надеясь, что жучки "других" его в этот момент не засекут. Главное, чтобы Кейт сейчас было хорошо слышно. - Выруби камеру, а я их задержу. У тебя получится, попробуй. - По лицу девушки Сойер видел, что та готова его перебить очередным пламенным протестом, и в заключение добавил: - Сделай это, если ты меня любишь. Он сжал в кулаках нервно подрагивающие пальцы. От того, как эта фраза странно прозвучала из его уст, Сойеру самому стало неловко, но к чему еще взывать, чтобы Кейт, наконец, о себе подумала, он понятия не имел.
Kate Austen: - Нет, - почему-то мысленно ответила Кейт на слова Джеймса о том, чтобы она легла спать. Она не хотела, а точнее не могла заснуть после произошедшего. Один день продолжительностью в бесконечность. Девушка боялась засыпать из-за того, что может проснуться и вновь увидеть пустую клетку Джеймса. Опять нервничать и терзать себя неутешительными мыслями. Всё, хватит. В конце концов это она решает, что делать, что говорить. Кейт уже хотела сказать об этом Сойеру, но мужчина перевернул все верх дном. Предпринял то, что было очень жестко. Побег из клеток, подтверждающий свою любовь. Этот побег, который, может быть, спасет Кейт, а Джеймс не будет мучить себя тем, что не смог уговорить ее сбежать, будет верить, что спас того, кто ему дорог. Так? А как же Кейт? Как же ее страх за его жизнь и эти крики, эти удары, эта пульсирующая боль и непрекращающееся самобичевание из-за того, что вина все равно не покинет ее? То, что Сойер погибнет в этих клетках со светлыми мыслями о том, что Кейт в безопасности. А девушка будет надеятся, что Джеймс одумается и сам выберется из плена, в тот момент, когда ее пристрелит один из "Других"? Все это ложь. Убийственная ложь. - Я это сказала, чтобы он перестал тебя избивать, - сухо проговорила Кейт, смотря мужчине прямо в глаза. Но тут же отвернулась, не желая видеть взгляд Джеймса.
James "Sawyer" Ford: Внутри что-то оборвалось, и у Сойера возникло почти такое же ощущение оглушенного и беспомощного свободного падения, как в момент, когда рейс 815 потерял управление. На несколько секунд он замер, словно безразличный к течению времени и всему окружающему, и даже потерял дар речи - хотелось на автомате переспросить "Что?", но получилось только коротко выдохнуть. Как будто Кейт каким-то образом собиралась опровергнуть свое высказывание. А между тем ее пронзительный взгляд сказал Сойеру больше, чем сто объяснений. А потом она отвернулась. А потом она от него отвернулась. Сойер вздохнул. Нет, он был в шоке от нового признания девушки не от удивления. То, как Кейт объяснила свой поступок, было вполне естественным, а судить сейчас, правильно ли она сделала, теша его ложными надеждами, не имело уже ни малейшего смысла. Сойера трясло изнутри, потому что Кейт, сама, быть может, того не подозревая, выбила у него почву из-под ног, напрочь. Последние полчаса или около того ее надрывное "Я люблю его" было единственным, на что он мог надеяться, а теперь даже этой призрачной надежды Сойер был лишен. А все потому, что поверил ей. Оба раза. Первый раз - потому что очень хотел поверить, второй - потому что это было очень легко. - Понял, - обронил он глухо и сглотнул. В прошлом, в цивилизованном мире у Сойера было много поводов чувствовать себя использованным. Правда, тогда то же самое можно было сказать и о противоположной стороне. Тогда он помнил, что не стоит заморачиваться, не стоит воспринимать отношения как нечто настоящее, что нужно понимать все просто - как приятное времяпрепровождение плюс постель. Иначе вонзят нож в спину. Какого черта он забыл об этом сейчас?.. Кейт не оборачивалась, и Сойер был даже рад, что она сейчас не видит его отчаяния и не замечает, что только что уничтожила его. Все в порядке. Может, так даже лучше. ...Нет. Ни черта не в порядке. И не будет в порядке. - Спокойной ночи, Веснушка, - проговорил он уже ровнее, но на душе все равно кошки скребли. Сойер снова сел и прислонился спиной к боковой стене клетки. Нужно было заставить себя заснуть.
Benjamin Linus: /Станция "Гидра". Поселок/ В предрассветных джунглях уже светлело, и небо слегка окрасилось в желто-розовый цвет, теряя последние яркие звезды, когда Другие неслышно приблизились к клеткам. Пленники спали... наверняка хотели стеречь друг друга ночью, да не выдержали. Что ж, человеческий организм - штука хрупкая, и надо его беречь, иначе может отказать в самый неудачный момент. Как, например, этот. Сделав знак своим людям остаться на некотором отдалении, Бенджамин подошел ближе. Скользнул равнодушным взглядом по Кейт, очевидно совсем недавно забывшуюся тяжелым сном, по ее растрепанным волосам, осунувшемуся личику, пораненным наручниками запястьям. И затем осторожно снял замок с клетки Форда, стараясь не произвести ни звука. Ключ тихо щелкнул, где-то в джунглях крикнула птица, но никто из пленников не пошевелился. Оставив дверь открытой, Бен вошел внутрь и присел возле Сойера, неудобно умостившегося на земляном полу старой медвежьей клетки. Некоторое время просто смотрел, изучая украшенное кровоподтеками лицо. Взгляд Лайнуса был настолько бесстрастным, что было невозможно понять - жалеет он пленника, или потешается над ним. --Пс... - еле слышно позвал Бенджамин. Словно собаку, или еще какое животное, недостойное зваться по имени. - Пс... "Ну давай же, Джеймс. Открой свои очи ясные. Им предстоит немало увидеть за этот день..."
James "Sawyer" Ford: Когда Сойер проснулся, у него сначала возникло реалистичное ощущение, что он вообще не спал. Голову наполняла вселенская пустота и желание нырнуть обратно в беспамятство. Как будто с тех пор, как он повернулся к Кейт спиной, обреченно привалился к прутьям клетки, а потом его сознание решило, что с него хватит за этот бесконечный дерьмовый день, и медленно отключилось, запуская защитный механизм, блокирующий отчаяние, не прошло и минуты. Как будто сразу же после того, как Сойер изможденно закрыл глаза, его разбудил какой-то еле слышный, но назойливый, как жужжание мухи, звук. Он разлепил веки и тупо воззрился на сидевшего рядом на корточках Бенджамина, но почти сразу метнул взгляд в сторону соседней клетки, словно предчувствуя, что проспал что-то ужасное. Но Кейт спала, казалось бы, волноваться было не о чем. Бесшумно выдохнув, Сойер перевел мрачный и еще сонный взор на раннего гостя. Век бы тебя не видеть, филин хренов. Появление Бена не сулило ничего хорошего. Зачем он пришел, можно было только гадать, но, скорее всего, Сойера снова куда-то поведут. Мысль, что Кейт опять останется одна, вызывала у него безысходное беспокойство: тот тип, что к ней приставал, мог вернуться, и тогда некому будет бросить в него камень. Тогда Сойер точно не простит себе, что не смог ее защитить. Он провел рукой по лицу. Он не выспался. Он устал. Устал думать, устал жить на пороховой бочке, устал сознавать собственную ничтожность. Но Бену об этом знать необязательно. - Пришел узнать мой рост и номер паспорта? - протирая глаза и стараясь вложить в свои слова как можно больше сарказма, бросил Сойер в адрес нечеткой в сумерках фигуры.
Benjamin Linus: --Нет, ведь ты опять солжешь, - негромко отозвался Бенджамин в тон Форду. Он него не укрылся тревожный взгляд мужчины, брошенный на соседнюю клетку, но Лайнус предпочел сейчас не акцентировать на этом внимание. Успеется еще... если вообще понадобится. Насколько было бы проще, обойдись все малой кровью. Причем... проще для всех. Крайние меры - они ведь никому из нас не нужны, правда? В Бенов прямой внимательный взгляд вкралась раздражающая и выводящая из себя толика иронии. --Я, знаешь ли, предпочитаю более надежные источники информации. - "Вот и думай теперь, "Сойер", откуда я знаю, что ты мне солгал... и что еще я вообще знаю про тебя, и про твою визави." Лайнус сделал короткую паузу, давая возможность Джеймсу переварить информацию. - Прогуляемся?.. Кролик в сумке шевельнулся, и Бенджамин выпрямился, незаметно для полупроснувшегося Форда прижав сумку рукой. "Спокойно, пушистик, еще не время..." Теперь он смотрел на пленника сверху вниз, и приглашение сразу обрело статус приказа. "Можно подумать, у тебя есть выбор, Джеймс..." - будто бы говорили холодные глаза Лайнуса.
James "Sawyer" Ford: И что твои источники не сообщают обо мне? Усиливающееся ощущение, что каждый его шаг предугадываем, и насмешливый тон гостя действовали Сойеру на нервы. Хотя насмешкой уже можно было считать и то, что Бенджамин зашел в клетку один и без оружия, словно напоминая пленнику, насколько тот слаб, и что, как бы ему ни хотелось врезать по этому непроницаемому интеллигентному лицу, драка не состоится. Потому что пленник опутан кое-чем похитрее веревки, а значит, безобиден. Не опаснее того усопшего кролика, - подумал Сойер с досадой и ненавистью, нарочито медленно поднимаясь с земли. Почувствовать под ногами твердую почву было даже приятно, особенно это бывает приятно, когда ты выше своего тюремщика на полголовы. Пожалуй, в ситуации Сойера это было единственным, из чего можно было извлечь положительное. - Куда? - угрюмо спросил он в ответ на почти вежливое "Прогуляемся?". Ирония была в том, что, откажись Сойер следовать за Беном, его все равно увели бы силой. Тогда к чему весь этот чертов политес?
Benjamin Linus: Бен спокойно пронаблюдал, как Форд поднялся с места, - нежелание подчиняться сквозило в каждом его движении, но он подчинялся, - затем коротко кивнул, словно одобряя покладистость Форда. Наверное, опытный дрессировщик в такой момент бросает послушному тигру кусочек чего-нибудь вкусного, используя это самое вкусное в качестве позитивного подкрепления приемлемого поведения. Элементарные приемы коррекции... Бенджамин чувствовал себя сейчас таким же дрессировщиком, с той лишь разницей, что его дикие животные не нуждались в пищевых подачках, а реагировали на иные раздражители и стимуляторы. Хоть дрессировка и утомительное занятие, но она определенно приносила нужные плоды. Бен был уверен, что уговорит Сойера отправиться за ним и без красноречиво маячивших в отдалении вооруженных мужчин, но охрана тем не менее была нужна. Не сейчас, так чуть позже, она определенно понадобится; просчитывать на шаг вперед - это уже не хобби, это уже профессия и необходимость. А то и на два... Лайнус смотрел на Форда теперь уже снизу вверх, но это не мешало ему смотреть с тем же едва читаемым холодным насмешливым выражением, как и раньше. "Ты не выше, Джеймс, ты длиннее" - примерно так можно было истолковать его взгляд. --Хочу показать кое-что, - и следом безаппеляционное. - Тебе понравится. Идем. Конечно, Лайнус приврал. Но справедливости ради - одна из тех вещей, которые он собирался сообщить Форду, последнего определенно не расстроит. Бен вышел из клетки, не оглядываясь и точно зная, что Сойер последует за ним. Впрочем, вздумай он заупрямиться - ему бы тут же помогли и наставили на путь истинный те несколько человек, что в некотором отдалении наблюдали за клеткой, готовые в любой момент пусть в ход кулаки или что похлеще. Вот только все это наделало бы много шума... и совершенно точно разбудило бы и растревожило Кейт... А она так устала, так намучилась, бедняжка... Шевелись уже, Джеймс, ты ведь хренов джентльмен, пусть дама отдохнет. /Станция "Гидра". Джунгли/
James "Sawyer" Ford: Злобно буравя взглядом спину Бенджамина, Сойер тоже направился к выходу из клетки. Загадочность Другого заставила его еще больше внутренне собраться в ожидании очередной подставы. В прошлый раз ты мне показывал триллер про то, как из нормального человека сделать урода. Что на этот раз будет за кино? - подумал он со злой иронией. Сойер немного замялся на выходе из клетки, бросив прощальный взгляд на Кейт, которая все еще безмятежно спала. Он никогда не наблюдал за ней спящей с такой тоской. Даже несколько дней назад, когда Сойер собирался дезертировать с острова, чувство, что он уходит навсегда, должно было быть сильнее. По ощущением оказалось наоборот. Там, в джунглях, Другие его могли и убить. Должно быть, с одной стороны, это стало бы для Сойера лучшим вариантом - жизнь с кардиостимулятором в грудной клетке постепенно превращалась в ад, с другой стороны - иррациональная тревога не отпускала, словно напоминая, что в данный момент он должен хотеть жить. Ради чего? Она заплачет? - пронеслось у него в голове в сотый раз, и он тут же сам ответил: - Да. Но любовь тут ни при чем. Да и тебе самому тогда уже будет до лампочки. Сойер побрел за Беджамином и его свитой, мысленно пожелав Кейт крепкого сна. Возможно, то, что она здесь, даже хорошо - значит, Бен только что имел в виду не ее. Стало быть, особенно бояться нечего. Пока нечего. Ему внезапно захотелось, чтобы кто-нибудь в его отсутствие сказал Кейт, что он не вернется, и она бы поверила. Задушила бы свою совесть и жалость или что еще там держит ее рядом с ним и сдернула бы отсюда как можно дальше. В своем желании спасти ее Сойер, казалось бы, был так же упрям, как она в своем желании остаться. /Станция Гидра. Джунгли/
Kate Austen: Кейт не помнила, как заснула. Она хотела просидеть всю ночь, смотреть на звездное небо и, если что быть начеку. Лишь бы никто не посмел застать ее врасплох, потому что этого девушка боялась большего всего. - Продержаться хотя бы ночью, - твердила она себе, но это было больше похоже на бесшумное бормотание, а тем временем Кейт засыпала. Ночной тишине дарила последние силы и поддавалась усталости, которая и не думала отступать. С каждым новым вздохом. И ночь была благословением. Раньше Кейт снились кошмары. Пугающие своей реалистичностью. Они заставляли девушку кричать по ночам, впиваться пальцами в кровать, а затем просыпаться с тошнотворным ощущением, которое не проходило еще несколько часов. Но это было давно. И теперь эти сны остались в прошлом. Там, где они и должны всегда оставаться. И в эту ночь Кейт спала спокойно, темнота обволакивала и словно охраняла девушку. Утро наступило неожиданно. Девушку разбудили еще совсем тусклые лучи солнца. Крепкий сон был позабыт сразу же, но тело еще ломило от усталости, поэтому Кейт медленно встала с холодного бетонного "спального места". Вокруг стояла тишина. Девушка протерла глаза, откинула уже спутавшиеся распущенные волосы назад и первым делом кинула взгляд на клетку Джеймса. Уже пустую клетку. Кейт не торопилась подходить к решеткам, осматриваясь по сторонам. Никого поблизости не было.
Game Master: Джерард еще вечером услышал краем уха, как Алдо говорит про какую-то раннюю прогулку с Лайнусом и одним из пленников, в которой он должен принять участие. Что за пленник - Другой не знал, но проверить не мешало, поскольку у Джерри имелись свои собственные планы относительно одной из тех, кто сейчас находился за решеткой. И, проснувшись утром (хоть и не так рано, как пришлось Алдо), мужчина поспешил к клеткам. Издалека окинув взглядом небольшую площадку перед станцией, Другой сразу обратил внимание, что в одной из клеток находится Кейт, в то время как в другой никого не было видно. Подойдя чуть ближе он убедился, что Форда нет и его сомнительной комфортности аппартаменты пусты. Видимо, именно его сейчас выгуливают Лайнус и Алдо... Как удачно все складывается, неправда ли? --Э-эй! - негромко окликнул он девушку, которая, кажется, даже не заметила его появления, поскольку в момент его бесшумного приближения к клеткам смотрела в другую сторону. - С добрым утром, котенок, - Джерри улыбнулся самодовольно, но с оттенком нежности. Она тут одна, им никто не помешает, так почему бы не поиграть?.. - Вижу, твоего бравого защитника нет дома, - он небрежно кивнул в сторону клетки Форда. - Значит, нам никто не помешает. Ты рада?
Kate Austen: Кейт искала взглядом хотя бы кого-нибудь, кто скажет ей, куда увели Джеймса. Она нервничала, переживала и не давала себе покоя в том, что мужчину увели из-под ее носа и девушка этого даже не заметила. - Наверное, это и было их планом. Сначала измотать нас до полусмерти, дать передышку - сон, а потом вновь ударить по самому больному. От ощущения ненависти и жажды узнать хотя бы какую-то информацию, Кейт закусила губу, но не перестала осматриваться по сторонам. И увидела того самого охранника, который домогался до нее вчера. Инстинктивно девушка сделала шаг назад, но не спустила взгляда с Джерарда, словно боялась что-то пропустить в выражении его лица. И Кейт боялась, что всё начнётся заново. Боялась до зубового скрежета, до мурашек на коже, до осознания того, что в этот раз охранник сделает всё возможное, чтобы добиться своей цели. - Куда вы его увели? - сквозь зубы проговорила девушка. Она принципиально не отвечала на слова мужчины. Кейт заставляла себя не обращать внимания, чтобы не усугубить ситуацию. - Он скажет всё, что хочет, а потом уйдет. Уйдет, обязательно уйдет.
Game Master: Джерри насмешливо передернул плечами. --Если бы я был сейчас с ним - я бы знал. Но я не с ним, - он сделал шаг к клетке. - Как видишь. Взгляд его беззастенчиво скользил по соблазнительному телу девушки, не пропуская ни одного изгиба. Она дразнила его каждым движением, каждым напряженно брошенным словом, каждым нервным жестом. Джерард медленно подошел еще ближе, остановившись возле самых прутьев. "Черт..." не достать. Она была слишком далеко. Даже если бы он сделал быстрое движение впередь, просунул руку сквозь решетку, попытавшись ее схватить - схватил бы лишь воздух, еще больше напугав и без того настороженную девушку. Она была похожа на кошку, дикую, загнанную в угол, готовую в любой момент пустить в ход коготки, пусть даже понимая, что коготки эти - ничто в сравнении с оружием и силой противника. --Впрочем, я бы, пожалуй, мог выяснить, где твой дружок, - помедлив, лениво бросил Джерри. И слегка приподнял бровь. - Хочешь?..
Kate Austen: Кейт с недоверием посмотрела на охранника, который уже переступил черту дозволенного - стоял так близко к решеткам, словно хотел пролезть через них, пролезть и достать своими руками до девушки. Но он ничего не сможет сделать, пока Кейт так далеко. И пусть будет уверен в том, что она ни за что не сделает шаг вперед, не позволит себе совершить ошибку. Только всё равно было страшно. Потому что у него могли быть ключи от клетки. Да, эти железяки, которые оставят Кейт от ничтожного шанса безопасности. Но лучше сейчас думать о худшем, чем потом, когда Джерард прижмет ее к бетонной стенке и сможет удовлетворить все свои низкие желания. Лучше сейчас придумать выход из ситуации, которая медленно выходит из-под контроля. - Но только не в этот раз. - А ты хочешь, чтобы я поверила в твои добрые намерения? - отрезала Кейт, не переставая сверлить мужчину взглядом. С каждой новой мыслью, что из появления охранника, можно извлечь выгоду, уверенность возрастала. И девушка знала, что в этот раз всё будет так, как она этого хочет.
Game Master: --Ну конечно же... - Джерард мягко улыбнулся, и на выдохе добавил: - нет. Он не сделал больше ни движения, просто стоял и смотрел на нее, растрепанную, напряженную как натянутая струная, испуганную, но все-таки взирающую на него словно сверху вниз, с холодной гордостью и презрением во взгляде. Королева, не меньше... Только не спугнуть, только не оттолкнуть... Только пару шагов навстречу, Кейт... --Тебе за это придется заплатить. Нет, не много, не бойся, - он небрежно качнул головой, давая понять, что попросит сущие пустяки. - Всего один поцелуй - разве такая большая плата за информацию о судьбе твоего приятеля?..
Kate Austen: Кейт вздрогнула. Взгляд потерял былую уверенность и девушка моргнула, а потом еще раз. И не потому, что это напоминало ей случай с Сойером в один из первых дней пребывания на острове. Тогда всё было по-другому, тем более прошлые ошибки она не собирается повторять. Но был ли тот поцелуй ошибкой? Девушка отвела взгляд в сторону и в одно мгновение превратилась в маленького беззащитного зверька, который сбит с толку. Как быстро можно разрушить стеклянную стену непокорности и равнодушия. Всего лишь одна фраза и воспоминания, дежавю возвращются вновь. Вновь и вновь, черт возьми. Кейт бесшумно выдохнула и откинула назад волосы, сама не понимая, почему тянет с ответом. Выбор был очевиден. Он должен был быть очевидным, но Кейт не давало покоя то, что затем охранник всё равно получит своё. - Нет, - наконец, ответила девушка. И пусть она вглубине души считала себя эгоисткой, пусть ее съедало чувство вины. Она успокаивала себя тем, что поступает правильно и разумно.
Game Master: Джерард и не расчитывал, что она согласится... так сразу. Поэтому лишь понимающе кивнул. --Как хочешь, - покладисто отозвался мужчина. - Но... - он чуть помедлил и понизил голос почти до шепота, так, что Кейт едва могла расслышать его слова с такого расстояния. "Ну подойди ближе, девочка, чтобы ничего не пропустить..." - Должен тебе кое-что сказать, - голос его стал доверительным, а во взгляде появилась серьезность. - Твой друг... он... как бы это... Джерри тянул паузу, неопределенно поведя рукой в воздухе. Что, Кейт, страшно?.. --Он не вернется в клетку. Его перевели в другое место. Куда? - с усмешкой озвучил он беззвучный вопрос девушки. - Я уже сказал - не знаю. Но я могу узнать, - он улыбнулся. - К кому бы из наших ты не обратилась с такой просьбой - все откажут, можешь даже не пробовать. А я помогу, разузнаю где он и что с ним. Ну? Решайся. Или неведение тебя устраивает?
Kate Austen: Что, вновь, страх за чужую жизнь? Вновь осознание того, что всё против тебя и как бы ты не старался выбраться из этой ловушки, ничего не получится? Не. Получится. Так же как и четыре, три, один годы назад. Всё остается по-прежнему вне зависимости от того, как далеко ты убежал. Меняются только пейзажи и люди, а ситуации каждый день напоминают о том, что это уже было. И самое страшное - ты совершаешь тоже самое. Ошибки входят в привычку. Существует лишь иллюзия выбора. И Кейт с самого начала игры знает, что сопротивление сыграет с ней жестокую штуку, как и с намерениями достичь желаемого правильным и благородным путём. В этом мире царит ложь. И Кейт пользуется этим, чтобы выжить. Девушка пристально следила за взглядом Джерри, прекрасно понимая, что он скрывает настоящую правду. Либо что-то недоговаривает, либо врёт. Нагло врёт и всё потому, что получил отказ. Отказ - интерес возрастает вдвое. Отказ - и фантазия играет на нервах, придумывая что угодно, лишь бы услышать долгожданное "да". И чем дальше, тем опаснее. Кейт сделала небольшой шаг вперед. Пряди волос упали на лицо, но девушка не торопилась их убирать. В голове пульсировала лишь одна мысль: не позволить этому ублюдку сделать то, что он совершил вчера, не дать ему шанса вновь почувствовать всю эйфорию власти от жарких прикосновений к ее телу. Нет. - Получится. - Хорошо, я согласна, - наконец, со вздохом ответила девушка. Сделав паузу, Кейт многозначительно посмотрела на Джерарда. - Но еще ты выпустишь меня из клетки. Прямо сейчас.
Game Master: Он смотрел, не отводя глаз. На ее движение вперед. На волосы, небрежно скользнувшие по лицу. На грудь, напряженно вздымавшуюся с каждым вздохом. И едва не пропустил то, чего так ждал - согласие. И следом - условие... Джерри чуть помолчал, прикидывая про себя ситуацию. Ключей у него нет, но замки на этих клетках легко отпереть и безо всяких ключей - пара сильных ударов камнем, и дверь открыта. Другой вопрос - что будет делать эти дикая кошечка, когда поймет, что находится на совсем другом острове, и до лагеря выживших ей не добраться. И друга своего не спасти - ее поймают раньше, здесь некуда бежать и негде спрятаться. Но все же, больше для видимости, чем на самом деле, Джерард некоторое время раздумывал над ее словами. Затем негромко и очень мягко произнес: --Котенок, ты ведь понимаешь, что если я тебя выпущу, у меня будут проблемы? - он едва заметно качнул головой в сторону камеры. - Но ради тебя я готов на это. И клетку твою могу открыть, хотя ключей у меня нет и никогда не было. Только... - Джерри чуть вздохнул, - Поцелуя за это мало, котенок. Смекаешь?
Kate Austen: Как только ты уделяешь какое-то особое внимание мужчине — любому мужчине, — как только становишься доступной и достижимой, он сразу наглеет и начинает считать, что ты ему что-то должна. (с) Чак Паланик Похоже, в данный момент игра утратила свой смысл и превратилась для Джерарда в что-то большее. Да, абсолютно точно, он считал, что уговоры займут намного больше времени и он только и успеет потрепать нервы Кейт. А о действиях реальных действиях он не думал. Так казалось девушке потому, как мужчина задумался и не торопился с ответом. - Боишься? - Кейт прищурилась на словах Джерри о том, что у него будут проблемы, что готов даже пойти на риск ради нее и забыть обо всём на свете, лишь бы... лишь бы получить то, что он хочет. Кейт хотелось рассмеяться ему в лицо, а лучше плюнуть, отвернуться и не приближаться ни на шаг. Только Джеймса за всё это время так не привели и Кейт так и не узнала ничего о его местонахождении. Эти два условия заставили ее стоять на месте и не двигаться. Девушка слышала как стучит ее сердце и с каждой минутой ей казалось, что мучение никогда не закончится. Она навсегда останется стоять здесь и взирать на мужчину, который будет продолжать называть ее "котенком" и манипулировать ее чувствами. - Никому не дать с собой это сделать. Никому... - Поцелуй или ничего, - резко ответила Кейт, а затем смахнула с лица упавшие прядки волос. Девушка пристально смотрела на Джерарда, словно боялась, что он куда-нибудь денется. - Ты открываешь клетку, отводишь меня туда, где находится Джеймс и забываешь о том, что нас видел.
Game Master: Джерард почувствовал, как начинает медленно свирепеть. Да что она о себе думает, эта девчонка?! Он что, ей в мальчики на побегушках нанимался? Дверь открой, Джеймса найди, да все - за легкое прикосновение губ, которое она назовет поцелуем, и быстро смоется. Черта с два!! --Ты не слишком дорого ценишь свои поцелуи, котенок? - он сжал зубы, и по скулам скользнули желваки. - Хочешь много получить - умей и отдать много, или привыкла все получать легко и без усилий? Так вот здесь это не прокатит. Или мы заключаем сделку, при которой в плюсе будут оба, или катись со своим поцелуем к Тому, то-то он обалдеет. Мужчина засмеялся. Нехорошо так засмеялся, не спуская с нее тяжелого взгляда, в котором не было и тени веселья. Смотрелось это зловеще...
Kate Austen: Теперь Кейт уже не могла сдержать усмешки, холодной усмешки, полной странной уверенности в том, что еще чуть-чуть и она сломает Джерарда. Сломает его пополам и заставит сделать то, чего хочет. Девушке казалось, что скоро всё закончится. Или мужчина выполнит ее условия, или уйдет, плюнув на то, что ничего из его игры не вышло. Кейт и не заметила, как сделала еще один шаг к решеткам, совсем забыв, что лучше ближе не приближаться и не играть с огнем. Но что ее могло остановить, когда эмоции захватили разум? Ошибки повторяются, повторяются и она никогда не сможет побороть эту систему. В одиночку этого сделать нельзя. - Тогда катись сам, - с расстановкой четко ответила Кейт, не спуская взгляда с охранника. Еще один шаг вперед, еще один необдуманный шаг. И девушка уже стояла на расстоянии вытянутой руки от решеток.
Game Master: Ярость огнем полыхнула в крови, ударила в виски, застлала взор. Джерри даже не пытался схватить ее через прутья, хотя и мог бы при желании - что толку, что он может сделать, если их будет разделять решетка? Нет, ему необходимо добраться до нее. Вцепиться пальцами в волосы, заглянуть прямо в эти наглые зеленые глаза, и увидеть в них страх - животный, инстинктивный. Смешанный с желанием. Уже почти не контролируя свои действия, Джерард наклонился и схватил увесистый камень. Размахнулся, и что есть силы ударил по навесному замку. Затем еще раз, и еще... Замок поддался, стержень выскочил из механизма, и дверь распахнулась. Не теряя ни секунды, чтобы не дать своей жертве возможности даже подумать, не то что среагировать, Джерри бросился внутрь. Одним резким движением ухватил Кейт за волосы - как и хотел, - швырнул лицом к прутьям, вжал в холодную металлическую решетку; другой рукой умело перехватил ее запятье, и до боли завел ей руку за спину. И сам навалился на нее, лишая способности двигаться. Дьявол, как же она его заводила... И ее пышные мягкие волосы, которые сейчас сжимали его пальцы. И бешено бьющаяся жилка на тонкой беззащитной шейке. И горячее упругое тело, которое он с силой прижимал к решеткам. И эти веснушки, черт бы их побрал!!.. Джерард не удержался, склонился и впился губами в нежную кожу за ухом девушки, с шумом вдыхая запах ее волос, преждем чем заговорить сквозь зубы срывающимся от желания голосом: --Тебе надо знать еще кое-что, котенок. Не хотел я говорить, но... Джеймс не вернется потому, что он мертв.
Kate Austen: "Никогда, никогда не играй с огнем, маленькая глупая девчонка! Быстро положи на место зажигалку и убирайся на улицу к своему принцу, который тебя всегда спасет", - слова Уэйна, который разжигал в Кейт еще больший интерес к огню, как к чему-то запретному. Наверное, инстинктивно чувствовал, что именно огонь его погубит. Мощный взрыв и пожар, который с трудом остановили пожарные. Самый опасный огонь, который может унести с собой еще многие жизни. Кейти с детства играла с огнем и ей всегда казалось, что это всё понарошку, ничего плохого не произойдет. Ведь игры должны оставаться играми. Для детей, только для детей. Девушка не успела даже ничего сделать, когда Джерард сорвался с места и моментально сломал замок, после чего бросился к ней и покончил со своими словами. Действия, реальные жестокие действия, которых Кейт не ожидала. Сильный удар об решетки и она чуть не потеряла равновесие, а затем уже не могла сдвинуться с места, заведенная за спину рука ныла от боли. Девушка пыталась вырваться, но не могла совладать с мужчиной, который всю свою силу направил на то, чтобы не дать шанса убежать. Ощущение этой животной страсти, которую испытывал Джерри, приводило Кейт в состояние отчаяния. Страх вернулся вновь и вся наигранная уверенность выбралась из этой проклятой клетки и скрылась в джунглях. Девушка дернула головой, чтобы остановить мужчину, но как только он вновь открыл свой рот, сказав то, чего Кейт боялась услышать больше всего, она перестала сопротивляться. На несколько секунд. На несколько секунд Кейт поверила ему, поверила как человеку, который никогда не обманывает и говорит только правду. - Ты врешь, грязный ублюдок, - прокричала девушка, взяв себя в руки. Не верить, не верить, и еще раз - не верить. - Думаешь, я тебе поверю? Огонь пылал в крови Кейт, она словно сама жила в огне, который уже столько лет не могла потушить, проявлял себя на самых сложных и трудных этапах ее жизни. И всегда, всегда охватывал верх. А Кейт продолжала с ним играть, забывая то, что ей всегда говорил Уэйн: "Никогда не играй с огнем, детка. Он погубит тебя"
Game Master: Он только усмехнулся, все больше сходя с ума. Губы мужчины скользнули ниже, от ушка Кейт по шее, по бьющейся под кожей горячей жилке, по плечу, выискивая самые нежные и чувствительные точки, то убыстряясь, то останавливаясь. Наткнувшись на лямку майки, Джерри захватил ее зубами, слегка царапнув при этом девушку щетиной на подбородке, и стянул вниз, высвобождая плечо. И затем, уже не сдерживаясь, легонько провел кончиком языка по лопатке девушки - по самой косточке, теплой, чуть солоноватой, чувствуя ее вкус. Мужчина поднял голову, и его язык словно лезвие ножа скользнул по ее коже - выше, от лопатки по плечу, по нежной шее, по щеке и скуле до самого виска, оставляя влажноватый горячий след. Ее запах будоражил Джерарда, как запах добычи - хищного зверя. --Верить или нет - твое дело, котенок, - жарко выдохнул он прямо в ушко Кейт, прикусив мочку зубами. - Но твоего Джеймса больше нет. Никто не придет за тобой, никто не спасет.
Kate Austen: Кейт не видела лица Джерарда, теперь она уже не могла прочитать его взгляд, не могла ничего сделать, чтобы раз и навсегда выбраться из его смертельных объятий. Девушке казалось, что еще чуть-чуть и она задохнется от нехватки воздуха. Дышать было невозможно, когда острый язык мужчины касался ее кожи. И скользил вверх. Вниз. По коже пробегали мурашки. Джерри словно резал Кейт ножом, не щадя. Ни секунды. Только осторожно и медленно, с неприкрытым интересом. Словно он изучал каждую клеточку ее тела. И хотел прикоснуться, оставить свой след, который еще долго будет напоминать девушке: "да, этот самый Джерард прижал к тебя решеткам, сделал больно, а затем оставил на теле горячие шрамы-поцелуи". "И, ты, Кейт, никогда об этом не забудешь. не забудешь, как ни старайся" Девушка не могла сосредоточится на своих мыслях. В голове пульсировала одна единственная мысль: "я не хочу верить, что Джеймс мертв". Ключевое слово - "не хочу". Кейт закрыла глаза и пыталась успокоиться, но когда охранник начал опускать лямку ее майки, девушка вздрогнула. Это было своеобразным щелчком, который пробудил в Кейт силу. Пусть слабую, но хотя бы какую-то силу. Девушка резко развернулась, она хотела так оттолкнуть мужчину, но не смогла. И теперь стояла лицом к Джерарду, ее рука всё еще была сжата в его железных оковах. Кейт заныла от боли и бессилия. - Отпусти, - на выдохе негромко проговорила девушка. Она пыталась бороться с тем, что ничего не может сделать, с тем, что слаба и измучена и ничего, вновь ничего не получалось. Черт возьми. - Что тебе от меня надо?
Game Master: --А ты отгадай, - недвусмысленно ухмыльнулся Джерри, накрывая ее губы своими. Это был сильный, властный поцелуй человека, желающего и привыкшего брать. Неважно что, неважно как. Мое - оно должно быть моим. И сейчас ты, Кейт, - моя. Подчиняйся. Привыкай. Джерард опустил ее волосы и хозяйским жестом положил ладонь на бедро, с силой притянув к себе, прижав, чуть не до боли стиснув в пальцах ее ногу. Не прекращая целовать, провел ладонью вверх до талии. Задержавшись на несколько мгновений, его рука вновь двинулась выше, но теперь еще и утягивая за собой край майки
James "Sawyer" Ford: /Станция "Гидра". Джунгли/ После того, как Бенджамин отстал от них, Сойер в сопровождении охранников подошел к месту своего заключения в той же задумчивости и обеспокоенный тем, что сейчас, возможно, увидит две пустых клетки. В действительности то, что он увидел, было гораздо хуже, и у Сойера перехватило дыхание от нахлынувшей ярости, и что-то словно защелкнуло в голове. Он смутно помнил, как так вышло, что рука конвоира, протянутая, чтобы удержать его, схватила пустоту, смутно помнил, как ударил второго, чтобы вырваться, как стрелой метнулся к клетке, и железная дверь отпружинила на петлях, норовя приложить того, кто побежит следом за ним. У него перед глазами еще стояла спина Кейт, прижатая к решетке, и потные клешни Джерри, лапающие ее тело, но что Сойеру удалось запомнить совершенно четко - это тот момент, когда он резким движением оттащил Другого за шиворот от Кейт и толкнул в дальний угол. Сама физиономия подонка в ту минуту так и осталась для Сойера смазанной, но ему было все равно, в какое выражение лица бить. - Не смей ее трогать, сукин сын! - прохрипел он изменившимся голосом и ударил Джерри в челюсть, затем, пока противник еще не успел опомниться, нанес второй удар. Ярость туманила Сойеру мозги, вместе с тем наделяя его, казалось, звериной силой. А ведь еще вчера он считал, что такой приступ неконтролируемого гнева может его убить. Сегодня же этот приступ вполне мог убить кого-то другого, если охрана не подоспеет вовремя.
Game Master: Ослепленный неистово бьющим в крови желанием, Джерард даже не сразу понял, что произошло. Просто пару секунд назад он целовал обворожительную пленницу, пьянея от ее губ, от горячего тела и попыток вырваться, которые лишь еще больше распаляли его - и вот уже лежит в углу клетки, больно приложившись головой о железные прутья, а лицо, кажется, всмятку расквашено двумя мощными ударами. Джерри тряхнул головой, приходя в себя и ошарашенно оглядываясь. Дверь скрипуче болталась в петлях, Кейт так и стояла, вжавшись в решетку, а на земляном полу валялся тот, кого совсем недавно Джерард объявил мертвецом - Джеймс Форд, живой и относительно невредимый. Даже слегка шевелился... Над ним, зажав в руке шокер, стоял Алдо, а чуть правее - Джейсон. Еще один мужчина (Джерри не мог разглядеть, кто именно) возился с дверью клетки и безжалостно сорванным замком. Джерард криво усмехнулся своим, появившимся так невовремя и так некстати, но спустя пару мгновений напрягся, не прочитав в выражении их лиц ничего для себя хорошего. Переступив через вяло барахтающегося на земле Форда, двое подошли к Джерри, не сговариваясь, уцепили его за ворот и волосы, и, не слушая протестующий рык, подтащили к Кейт. --Джерри очень сожалеет, что побеспокоил тебя, - произнес Алдо, швырнув мужчину на колени перед пленницей, и за волосы приподняв его лицо, - смотри на нее, осел, смотри. - Правда, Джерри? Охранник с ненавистью сжал зубы, чувствуя, как кровь из разбитого носа течет по губам и капает с подбородка. "Ну, Алдо, мы еще поговорим с тобой, образина ублюдская". Пальцы, державшие волосы, дернули сильнее, и Джерард едва сдержался, чтобы не издать ни звука. --Извини, - сквозь зубы проговорил он девушке.
Kate Austen: Кейт задержала дыхание. Чтобы не чувствовать этот грубый, чужой поцелуй. И тяжелая рука Джерарда, пронзительная боль, а затем невозможность двигаться. Кейт чувствовала себя рыбкой в небольшом круглом аквариуме, а кто-то накрыл ее стаканом, оставив лишь жалкие миллиметры воды. Из последних сил ей остается трепыхаться от нехватки сил и воздуха, чтобы вновь почувствовать себя как прежде. Без страха за свою жизнь, без страха, что Кейт вновь потеряла близкого человека и не смогла ничего сделать. В голове бились друг об друга мысли о том, что охранник может быть прав. Его, может быть, и прислали сюда, чтобы рассказать всё, а потом убить, но напоследок он решил сделать то, о чём мечтал еще вчера. Из глаз хлынули слёзы. Не спрашивая разрешения, просто от бессилия и отчаяния эти слёзы выдали девушку. Выдали всё ее внутренне напряженное состояние, вперемешку с ужасом, от того, что будет дальше. Приготовившись в подходящий момент, когда Джерри потеряет бдительность, освободится от смертельно-крепких объятий мужчины, девушка застыла. И в этот же момент кто-то снёс охранника куда-то в сторону. Кейт только протерев глаза, увидела Сойера. Живого. Сильного. Бесстрашного. Прежнего. Когда мужчина избивал охранника, Кейт инстинктивно зажмурила глаза, еще сильнее вжалась в решетки и дрожала. Беззащитно дрожала, закрыв лицо руками. А тем временем еще двое охранников вырубили Джеймса шокером, после чего за шкирку притащили Джерарда, который с трудом сказал свое гнилое и лживое "извини". Его избитая рожа потеряла прежний противный вид, он был жалок, но даже сейчас во взгляде читался злой ненавистный огонек. Девушка ничего не проговорила, даже не пыталась высказать всё, что хотелось проорать еще минут пятнадцать назад. Кейт только присела рядом с Сойером, который трепыхался от электрического разряда, как выброшенная на сушу рыба... А девушка не отпускала его руки, пытаясь прикосновением остановить это медленное мучение. И хотелось только одного, лишь бы больше ничего не произошло. Лишь бы никто не приходил, не истязал их. Потому что самое худшее видеть, как мучают близкого человека, а ты ничего, просто ничего, не можешь сделать. И после каждых попыток хочется исчезнуть. Лишь бы ничего не повторилось.
James "Sawyer" Ford: В пылу гнева Сойер даже не понял, что произошло с его телом, которое, неожиданно получив разряд, рухнуло на землю как мешок картошки, небрежно брошенный грузчиком. Лишь лежа в пыли, когда поугасла волна боли, от которой у него перехватило дыхание и до ломоты в челюстях сжались зубы, Сойер сообразил, что уложило его на лопатки. Он не помнил самого падения, и ему казалось, что на несколько секунд перед тем как обнаружить себя лежащим на полу клетки, он терял сознание. Голубое небо маячило перед взглядом сплошным мутным светлым пятном, в голове все еще стоял туман, и Сойер инстинктивно пытался выкарабкаться из него, хватаясь за импульс, которым он был движим до удара - помочь Кейт. Его жалкие попытки скоординировать движения больше напоминали конвульсии. У мешка с картошкой и то получилось бы ловчее. Желание бороться заставляло его барахтаться, хотя Сойер ждал, что его вот-вот успокоит классический удар ботинком в солнечное сплетение, подчеркивающий его беспомощность. Но этого не последовало. Только теплое прикосновение к его онемевшей от удара током руке, которое он почти не ощущал. А потом - тупая вибрация в собственных волочащихся по земле ногах, когда две пары рук подхватили и отволокли его в соседнюю клетку. Лязгнул замок, чуть дальше лязгнул второй. Тишина. Сойер не знал, сколько пролежал, отходя от шока. Однако, неотступное ощущение, что Кейт все еще в опасности, встряхнуло его довольно быстро, вынуждая резко и неуклюже сесть, чтобы оценить обстановку, сразу же, как только сознание достаточно прояснилось, и онемение конечностей прошло. Они были одни. Только они и видеокамера. Отлично. - Ты в порядке, Веснушка? - сбивчиво спросил Сойер, фокусируя взгляд на испуганной Кейт, но тут же прикрыл глаза от головокружения. Это была явно не четверть мощности, - отрешенно подумал он. Головокружение и дежа-вю, и все по кругу: они в соседних клетках, она в ужасе, он еле шевелится и спрашивает у нее "Как ты?". Сойеру были хорошо знакомы эти ощущения - как будто ты видишь один и тот же дурной сон. Сон, где ты всего лишь дрожащий от страха ребенок, забившийся под диван и понимающий, что случится что-то ужасное. Случится, несмотря на его страх и нежелание, потому что этот чертов кошмар снится снова и снова.
полная версия страницы