Форум » Архив игры » Пляж 10 » Ответить

Пляж 10

Game Master: Широкая береговая полоса с чудесным видом на безбрежный океан. Белый, мягкий, очень мелкий песок раскаляется в дневное время от солнечного жара и успевает полностью остыть за прохладную ночь. Шум набегающих волн заглушает звуки от лагеря, расположенного всего в нескольких шагах, и создает иллюзию полного одиночества. Невдалеке - каменистая отмель, где удобно ловить рыбу. В теплых кажущихся приветливыми водах можно искупаться, но будьте осторожны - не забывайте, что волны коварны и течение отлива может утащить в открытый океан.

Ответов - 103, стр: 1 2 3 All

Game Master: Эко с благодарностью кивнул Лутцгеру, организовавшему для них обед, и без колебания занял место у костра - неудобно было заставлять хозяев просить два раза. Гостеприимные здесь люди, жаль, что мисс Лайнус этого пока не почувствовала. Но это и понятно, я бы на ее месте тоже стеснялся бы сделать лишний шаг. - Он прав, - кивнул священник, орудуя ложкой. - Надо как-то поддерживать силы. И как раз за обедом ты и расскажешь нам о своих планах. Садись, - кивнул он на место напротив себя. Лицо чернокожего излучало доброжелательность, он хотел подбодрить девушку, особенно после того, как совсем недавно связывал ей руки. Теперь Алекс было необходимо поверить в то, что ей доверяют и не считают ее опасной.

John Locke: Раньше Джон не придавал должного значения выходкам Шеннон, но присущий ему синдром поиска глубинного смысла во всем, что имело хоть какое-то отношение к острову не давал покоя. Почему бы не пообщаться с девушкой? В самом деле, здесь собрались весьма интересные и сложные личности, каждый выживший достоин внимания. И не выживший тоже. Локк решил, что ничего нового сказать не может, и поэтому произнес: - Ты сама себе противоречишь, Шеннон, я не понимаю твоих выпадов... Тут мужчина заметил присутствие Буна. - Да, я не прочь подкрепиться, - вечно насмешливым тоном ответил Джон и встал. Иногда он сам не мог понять, зачем совершает те или иные действия, разговаривает на непонятные темы со странными людьми... Наверное, так просто надо. И просто он такой. Локка удивило то, что девушку не пригласили "к столу". И он не понимал, почему она с такой неохотой общается с "друзьями по несчастью" - ведь здесь больше нет миролюбивых собеседников. - Шеннон, может, ты хочешь присоединиться? Еды на всех хватит. Наверное.

Shannon Rutherford: «Я не понимаю твоих выпадов» - вынес вердикт Джон Локк, за всё время пребывания на острове едва перекинувшись с Шеннон парой-тройкой фраз. Остро захотелось съязвить, но все ехидные замечания разом куда-то подевались, а ощущение пустоты и одиночества только усилилось. - Ну и ладно, - не в тему отозвалась Шен, поднимаясь со своего места и отряхивая песок На что она надеялась? Как вообще можно позволять надежде одерживать верх над разумом (пускай даже речь идёт о разуме Шеннон Резерфорд!..)? Да и на что надеяться? Неужели на то, что за непроницаемой маской кто-то сумеет разглядеть её черты?.. После смерти отца Шеннон научилась во всём рассчитывать на себя, расплатившись за это «ненужной» наукой признавать свои ошибки. Наверное, в каком-то глянцевом журнале для блондинок прочитала, что это признак слабости… Пойти сейчас на попятную и хоть кому-то позволить увидеть себя настоящую?.. Нет, тогда в дополнение к дурному характеру её ещё и сумасшедшей объявят! Послушной собачонкой прибежал Бун – как же можно не позвать «своего героя» к столу?! Локк ведь ему не надоевшая сестра-обуза, которая всегда чем-то недовольна!.. Вот сейчас, к примеру… «Стоп! Да хватит уже!» - завопил внутренний голос – пускай и не лучшая, но всё же нянька – да так громко, что Шен всерьёз испугалась, как бы его ещё кто-то не услышал. «Уговорил…» - чуть заметно усмехнулась девушка, поворачиваясь к «собеседникам» спиной. - Я не голодна, - почти не соврала она. – Спасибо за заботу, - получилось неожиданно едко, даже сама Шеннон этого не ожидала. «Ничего, стройнее буду. Пригодится, если всё же однажды вернёмся в цивилизацию с бутиками и ночными клубами,» - невесело фыркнула девушка, медленно шагая по пляжу – прочь от лагеря.


Vivienne Crossline: Возвращение на пляж и странный трепет, который нельзя объяснить. Вчерашнее одиночество и сегодняшнее счастье, что ты на самом деле можешь изменять судьбу, можешь делать шаги навстречу... И смелость тут даже не причем. Тут что-то другое. Высшие силы? Вивьен очень редко задумывалась о том, что, возможно, кто-то есть там, наверху. Тот, кто давным давно написал их историю, просчитал все детали, каждое слово, каждое движение... Нет! Девушка отказывалась об этом думать. Это нечестно по отношению к ним... Тогда, может быть, влияние острова? Кто поспорит, что он изменяет людей? И чаще в лучшую сторону. Он разрушает барьеры и стены, а потом создает храм для каждого человека, попавшего сюда. Или для пары, которая не могла найти друг друга долгие годы. И, наконец, у них есть место для того, чтобы быть вместе... Определенно, Вив верила в Остров. И сейчас она думала о тех могилах, о людях, которые погибли здесь и не понимала, почему... Ведь это место исцеляет, оно не должно делать так, чтобы люди умирали. Взгляд девушки вновь упал на Мартина, который держал ее за руку. Если бы не теплота его рук, то, наверное, холод от могил остался и в ее душе. Но Вивьен теперь точно знает, что даже присутствие смерти не разлучит ее с тем, который оживил ее на этом острове. - Я знаю, - с улыбкой проговорила Вив, тепло улыбнувшись. - Я знаю, потому что так и должно быть... Девушка легонько пинала песок. Любила этим заниматься с детства. Ее не могли остановить даже родители, которые говорили, что так делать неприлично и тем более песок может попасть в глаза... Все равно. Это весело. И это остров, это пляж, это океан, это тепло Мартина и лишь незначительное солнце на небе. Правил не существует. - Я хочу купаться! - подпрыгнула от своего неожиданного желания Вивьен. И оказалась практически вплотную к Мартину, исподлобья смотрела на него и продолжала улыбаться. - Совершим заплыв как раньше?

Boone Carlyle: Бун улыбнулся в ответ Локку, привыкший к его тону, да и поведению. А вот те слова, которые Джон сказал Шеннон, парня немного насторожили. Было похоже, что его сестра все-таки умудрилась в какой-то степени задеть его «наставника», и это совсем не радовало Карлайла. И почему она просто не может найти общий язык со всеми? Так сложно хоть день не строить из себя черт знает кого, а просто вести себя естественно, не отталкивая никого? Бун, конечно, отчасти понимал, что в этом и есть вся Шеннон – непреступная и ехидная – но с другой стороны, он же понимал, что она бывает не только такой. Хоть и очень редко. А вот то, что Шен отказалась пройти вместе со всеми за общий стол, да еще и таким едким тоном, Буна совершенно не порадовало и даже вывело из себя. Правда, он тут же успокоился, помня о том, как его сестра переменчива в своем поведении. И очень часто. - Джон, мы скоро придем, - немного с натяжкой улыбнулся парень и двинулся вслед за своей сестрой. Ему, конечно, хотелось о многом спросить у Локка, но… Одну ее сейчас нельзя оставлять, иначе умудрится найти очередные приключения на свою голову. Боже, за что мне такая сестрица… - И далеко ли ты направилась? – шагая вслед за сестрой, спокойным тоном спросил Бун скорее для проформы, чем действительно ожидая ответа. Ну или же будет очередная колкость про меня или про Джона, как обычно и бывает.

Shannon Rutherford: - Очень далеко, - привычно буркнула Шеннон в ответ на вопрос брата. - На противоположную часть острова, туда, где вас - таких заботливых - нет. Однако шаг девушка замедлила, а спустя пару метров так и вовсе раскаялась в своей грубости. Язычок Шеннон Резерфорд жил собственной, отдельной от разума, жизнью и почти всегда это играло против неё. "И что бы я делала, не окажись Буна со мной в самолёте?.. Чёрт, ну почему у него так здорово получается выводить меня из себя, ведь мой сводный братец далеко не худший представитель рода человеческого?.." - Извини, - наконец пробормотала девушка, останавливаясь и оборачиваясь к Буну. - Я не хотела... Я... Мне... Мне страшно, Бун, - внезапно произнесла Шеннон, поднимая на брата разом потемневшие, как небо перед грозой, глаза. Наверное, нужно было сказать что-то ещё, хотя бы объяснить причину своего страха, но... признание я-сама-могу-о-себе-позаботиться-Шеннон и так отняло у неё много сил.

Boone Carlyle: Естественно, Шеннон среагировала так, как он и ожидал. Естественно, все это ехидство и колкость Бун пропустил мимо своих ушей и лишь чуть ухмыльнулся, зная, что Шен его сейчас не видит (не выросли же глаза на затылке у нее за время пребывания на острове, верно?) и что никаких комментариев по поводу этой самой ухмылки не последует. Хотя, конечно же, парень лишь внешне выглядел спокойным, внутри же он давно пытался понять, какая муха укусила его сестру в этот день и почему она меняется в своем поведении чаще, чем обычно (то есть больше десяти раз за полдня или, не дай Бог, за час). Если она продолжит в таком темпе, то доведет себя. Если уже не довела. С инстинктом же "заботиться-о-Шеннон и не-спускать-с-нее-глаз" Карлайл ничего поделать не мог, да и не хотел. А вот то, что его сестрица соизволила перед ним извиниться, ввело Буна в некоторый ступор. Еще больше вбило его в это состояние слова про то, что ей страшно. - Почему? - задал самый банальный из всех вопросов Бун, немного придя в себя и пытаясь осознать слова сестры. Причин может быть много, особенно на этом-то острове. Но я надеюсь, что она сможет ответить...

Alex Rousseau: Алекс улыбнулась арабу. - Не нужно фамильярничать, Саид. Но я все равно с удовольствием пообедаю с вами. Несмотря на довольно сильно-кричащий желудок, требующий еды, девушка не могла думать о том, как бы быстрее подкрепиться. Она чувствовала себя здесь слишком другой, ее настораживал этот чересчур радушный прием. Бену вряд ли понравится, что его дочь в обществе Выживших, он наверняка вскоре пошлет за ней, ведь Алперт умудрился сбежать. А может и не вышлет. Бен непредсказуем в своих решениях и мыслях. Карл - где ты? Не уставала думать Алекс, жуя тушенку. Кстати, она относительно не дурная. Подобного, конечно, она никогда не ела, но голод скрашивает все.

Shannon Rutherford: На миг у Шеннон возникло желание в три тысячи первый раз сообщить Буну о том, что тот – идиот редкой породы, вот только ссориться не хотелось. И в семь тысяч двадцать восьмой раз выяснять отношения - тоже… Девушка остро нуждалась в другом: Шеннон необходимо было ощутить, что хоть кому-то она и все её капризы не безразличны. Достаточно было бы и слов Буна о том, что весь этот кошмар, к которому остальные худо-бедно успели приспособиться, скоро закончится. Что их спасут и любезно проводят обратно в нормальную жизнь, где нет ночёвок под открытым небом, безумного старика с коллекцией охотничьих ножей и где вода не стоит в списке ценностей на одном из лидирующих мест. И какое Шен дело, что Буну наверняка пришлось бы солгать, успокаивая её?.. Только бы услышать эти слова из уст другого человека... - Я боюсь, что никогда не покину остров, - глядя куда-то поверх плеча Буна наконец ответила девушка. - Нас должны были искать и уже давно спасти... Бун, почему они о нас забыли?.. - голос Шеннон ощутимо дрогнул, она перевела взгляд на Буна. - Даже твоя мать. Понятно - ей наплевать на меня, но ты... Я думала, она землю перевернёт, разыскивая тебя!.. - воскликнула девушка, глаза которой потемнели ещё больше: до серебристо-серого оттенка расплавленного серебра. Не зная, что тут ещё можно сказать, Шеннон вновь уселась на песок, подтянув колени к груди, обхватив себя руками. Как ни странно, ей стало чуточку легче. Бун не бросит её, просто не сумеет уйти и оставить свою горе-сестрицу наедине с её отчаянием.

Sayid Hassan Jarrah: Итак, желудок, в кои-то веки, получил пищу для собственных размышлений, оставив в покое мозги, которым хватало собственных дел. Саид улыбнулся лоснящимися от жира губами в ответ на шпильку этой амазонки младшего возраста. Нет, вот точно - кого-то она мне напоминает! - мелькнуло в голове. Однако, на это времени ещё будет, а пока надо вызнать по максимуму. Проглотив крайний кусок, Саид отёр губы тыльной стороной ладони и огляделся в поисках тары с жидкостью. Найдя таковую в лице бутылки из своего собственного рюкзака, он сполоснул рот и горло добрым глотком тепловатой воды. - Мисс Лайнус, - обратился он к девушке, не давая ей толком подумать после трапезы (поскольку привычка эта весьма вредна). - А расскажите-ка нам поподробнее: почему имянно Вы оказались под гласным надзором? - интонации его выражали искреннюю заинтересованность и участие, что, впрочем, было правдой. Отчасти, но правдой.

Boone Carlyle: Услышав первую часть ответа, Бун вздохнул с некоторым облегчением. В принципе он понимал сейчас Шеннон, и беспокойство о том, что им не удастся выбраться с этого треклятого острова, было обоснованным. Но, с другой стороны, парень понимал, что в этом месте много неизвестного, опасного… И завораживающего. - Послушай, я уверен, что о нас не забыли и ищут, просто так пропажу целого самолета с пассажирами никто не сможет игнорировать, так что… - но Карлайл не договорил, услышав вторую часть речи своей сестры. Мать… В последнее время ее заботили лишь деньги да наш семейный бизнес. Но тут Шен права, она не могла не взволноваться и не начать поиски. - Шеннон, - после некоторой паузы продолжил Бун, усаживаясь на песок рядом со своей опальной сестрой и обнимая одной рукой за плечи, - Нас ищут и никто нас здесь не оставит умирать. Скоро появится или корабль, или еще один самолет и нас найдут. Но до тех пор мы все должны держаться вместе, чтобы выжить. Ты же это прекрасно понимаешь, я знаю, - Бун улыбнулся, - А это значит, что не стоит отказываться от приема пищи, когда предлагают, тем более когда ее и так не хватает на этом чертовом острове, как ты считаешь?

Martin Corelli: Вот и могилы уже позади, оставив после себя очень странные ощущения внутри. Противоречивые. Вспоминаешь и до дрожи… приятная дрожь от воспоминаний об их объятиях с Вив, об их словах, прикосновениях, о ее тепле, которое полностью прогнало из души невыносимую ноющую боль. И в тоже время какая-то колючая дрожь от холода могил и черной ямы, в которую кто-то как будто пытается тебя столкнуть. Но какие там ямы, какие мертвецы и могилы, какой там могильный холод, когда здесь так тепло, когда в душе в первый раз за долгое время стало светлее. Словно цветок, который остался без света и воздуха и со временем стал чахнуть и вянуть, но в один прекрасный день кто-то раскрыл окно и подарил глоток свежего воздуха, лучи солнца и тепло. Душа постепенно согревается и начинает расцветать, как тот, завядший когда-то цветок. И тот холод остался на могилах, сейчас его уже нет и быть не должно. Не дай снова своим непонятным видениям-ощущениям все разрушить, Мартин. Ты теперь сильнее, сильнее чем раньше. Рядом Вивьен, вы вместе на этом загадочном Острове, который как будто умеет исцелять, помогает осознать многое и на котором Мартину намного лучше и спокойнее, нежели в большом и шумном мире, который остался где-то далеко за океаном. Вновь теплый песок под ногами, в котором так приятно утопать. Шумный океан и безоблачное небо сливаются в одно целое. Мартин улыбается словам Вив и чувствует ее улыбку. Он может даже не видеть ее, он просто чувствует, что она сейчас улыбается и поэтому улыбается тоже. Кажется, что сейчас невозможно не улыбаться, ведь ты так и светишься. Впереди виднеются люди, достаточно много людей. Наверное, они опять решают какие-то проблемы, спорят о чем-то, выясняют отношения. Люди всегда найдут себе проблемы, и кажется, почти не умеют наслаждаться тем, что есть у них сейчас, не умеют находить свои маленькие радости. Такие странные проблемы, которые Мартину непонятны. Мартин пристально смотрел на девушку и продолжал улыбаться. Раньше ведь они часто выбирались куда-нибудь к озеру, прыгали в воду, брызгались и заплывали очень далеко. А больше всего они любили купаться в грозу, когда вода становится теплой теплой, льет сильный ливень, гремит гром, сверкают молнии, а они стоят в воде по плечи и смеются. - Наш первый заплыв в океане, - он по прежнему улыбался, а затем снял с ног кеды, даже не расшнуровав их. Волны плавно ударяются о берег и убегают прочь, а ты уже готов броситься за ними вдогонку. Мартин наклонил голову на бок и с хитрой улыбкой посмотрел на девушку. – Ты готова? – спрашивает он и в тот же момент уже бежит в воду. – Догоняй! – кричит он девушке и смеется. Все так, как раньше. Кто-то из них всегда первым бежал в воду, а кто-то догонял и потом начинал брызгаться водой.

John Locke: Шеннон куда-то рванулась, Бун поспешил за ней, а сам же Локк так от всего устал, что решил просто пойти и поесть. Безо всяких там скрытых причин типа слежки, понимания смысла всего происходящего и так далее. На пляже было много людей, все чем-то заняты. Выясняют отношения, едят, допрашивают, были даже те, кто счастливо смеялся. В другое время Джон многозначительно оглядел бы все это, ненадолго задумался и пошел дальше, но сейчас ему стало скучно. Скучно разгадывать загадки, разговаривать загадками, видеть загадки там, где их нет. Видеть смысл там, где его нет... Локк сел за стол, успев к самому интересному - Саид как раз начал задавать Алекс вопросы. В общем-то, с первого дня их пребывания на острове ничего не изменилось, события и диалоги повторяются, только с другими людьми. Джон молча принялся за еду, стараясь прислушиваться к разговору.

Alex Rousseau: - Я же вам уже ответила на этот вопрос еще на месте событий, - слегка раздраженно ответила девушка арабу, - я попыталась помочь сбежать вашему другу в обмен на его помощь. Куда подробнее рассказывать? Я обманом стащила ключи у одного из охранников, и благодаря этой афере мне запрещено перемещаться по острову без надзора. А то вдруг еще кого-нибудь спастись захотелось. И только не думайте, что сделала я это жалости ради. Ваш Сойер - тот еще тип. Я просто предложила ему сделку.

Sayid Hassan Jarrah: - Я в курсе, - Саид говорил спокойно, тем часом анализируя реакцию Алекс, за пределы нормы особо не выходившую. Нервишки у барышни были явно напряжены. - Вы, кстати, уверены, что с него был бы толк? Ведь Сойер - прошу заметить, не я это сказал - тот ещё тип. И ободрать может, как верблюд свою колючку. Он перегнулся к своему рюкзаку и достал из наружного кармашка сложенную в несколько раз карту. - Ладно, это - вопрос второстепенный. А пока, покажите, где имянно содержатся Сойер и остальные.

Alex Rousseau: - Он был единственный, на кого я рискнула положиться. Я не знала, где на тот момент находились остальные, - слегка раздраженно ответила Алекс, - и где он находится теперь, я не знаю точно. Его, наверняка, перевели в другое место, дабы избавить его от моей второй попытки вступить с ним в сделку. А могли оставить там же в клетке, переведя меня в другое место. Впрочем, последнее больше походит на реальность, ибо меня с Ричардом мы встретили именно во время "переезда". Мне было запрещено появляться на "Гидре" в ближайшее время. - Сойер хоть и тип, а сбежать мне с ним удалось. Хоть и недалеко.

Sayid Hassan Jarrah: Снова - здорово. Теперь Саид понял, кого так отчаянно напоминала ему Алекс. Генри. Который с понтом Гейл. Минимум информации при максимуме затрат. Всё - где-то там, а возможно - и не там вовсе, а где-то ещё. Прямо - как Светлое Будущее. Саид посмотрел девушке в глаза. Ага... Эти глаза напротив, понимаешь... В былые времена он поступил бы гораздо проще. Но не теперь и не в такой ситуации. - Хорошо, мисс Лайнус, поставим вопрос по-другому: покажите на карте место, в котором содержался Сойер, когда Вы совершили свою аферу.

Shannon Rutherford: Слова Буна не убедили. Напротив, от его уверенности (напускной или искренней – Шеннон, увы, не разобралась) стало ещё более тоскливо. Чёрт, да что с нею твориться последние несколько дней?!! Шеннон и раньше понимали считанные единицы из ныне живущих, но такого, чтобы мисс Резерфорд сама не могла в себе разобраться – не было ещё никогда!.. Может, не в страхе дело? Или не только в нём одном?.. Бун опустился на песок рядом с нею, обнял за плечи. Шеннон закрыла глаза и положила голову ему на плечо: как здорово всё же, что у её сводного братца – железобетонное терпение!.. «Держаться вместе, чтобы выжить» - да разве она не понимает?.. Это Бун всё никак не может понять, что если Шеннон примет существующую реальность – та останется с девушкой навсегда. Если их однажды спасут, и к Шеннон вернётся её «нормальная» жизнь – очень не просто будет вычеркнуть из неё островитян… Держаться вместе, чтобы выжить? Как это возможно, если хочешь оградить себя от привязанности к людям, которые в будущем напомнят ей о пережитом кошмаре?.. «Привязанность? Шеннон, милая, ты себе льстишь. У твоих «коллег по несчастью» выработалась на тебя аллергия! Кошмар? Ты можешь на должном уровне конкурировать с Другими на этой ниве!» - Хватит, - произнесла вдруг девушка, открывая глаза и поворачиваясь к Буну. – Ты прав.… Ты всегда… ну, почти всегда, оказываешься прав. – «Но не смей когда-либо меня цитировать!!!» - Ты ведь пойдёшь со мной, правда?.. – голос Шеннон дрогнул, она отвела взгляд. – Я не пойду одна.

Boone Carlyle: Пока Шеннон молчала, Бун внимательно смотрел на нее, не отводя взгляда, все ожидая, что на этот раз сестрица выдаст в ответ на его слова. А, зная характер Шен, ответ мог быть любым, от «я не права» до «ты идиот, уйди прочь». Впрочем, парень был уверен в своих словах и что «на правду не обижаются». Пусть тут эта фраза немного и не к месту, конечно. Помимо этого, светлую (хорошо-хорошо, темную, но от этого иногда не менее сообразительную) голову Карлайла посетила идея. Плот. Мы же строили его до этого, но после смерти Майкла им больше никто не занимался. Если нас не спасают, то почему бы нам самим не спастись? В конце концов, хуже от этого не будет. - А? – Бун, задумавшись, чуть было не пропустил тот редкий момент, когда Шеннон признавала, что он действительно прав, и было бы очень обидно, если бы он не услышал такие "прекрасные" слова, - Да, прав. И конечно же я схожу с тобой к остальным, - Так как мне есть что им сказать и предложить, - Я не брошу тебя. С этими словами Бун встал и протянул руку своей сестре, улыбаясь и взглядом призывая не сидеть тут, а вернуться в лагерь и поесть.

Game Master: Пошел дождь.

Game Master: Sayid Hassan Jarrah - Покажите карту, - с готовностью развела руками Алекс, удивленно вскинув бровь. Посмотрим, что у вас за карта и можно ли ей пользоваться. Девушка помедлила с ответом всего секунду, принимая решение наедине со своей совестью. За этой границей начиналось предательство: она покажет выжившим, где станция, и у людей, которые ее воспитали, будут большие проблемы. Но лицо Карла, всплывшее перед глазами, и обещание Саида помочь его найти сделали свое дело - надо было показать Гидру. Она бы довела выживших до любого места на острове без всякой карты, но им нужно было представлять, насколько трудно будет попасть на станцию, да и кто знает, на какие ухищрения пошел ее отец, чтобы заманить в ловушку трех пленников - что-то подсказывало Алекс, что бумаге с планом пассажиры рейса 815 сейчас верят гораздо больше, чем слову проводника.

Vivienne Crossline: Им необходимо было лишь пару мгновений, чтобы все понять. А главное - вспомнить. Последний раз они плавали в каком-то озере, о котором, наверное, никто и не знал. Оно находилось очень далеко от города. Как и они сейчас находятся очень далеко от тех времен, когда им было все равно на то, что происходило вокруг. Они кричали: "Ну и пусть, это наше время!" и смеялись в унисон, захлебывались не мутной водой, а эмоциями. Солнечные зайчики играли на коленках Вивьен, когда Мартин доставал зеркальце и, смеясь, вертел им перед солнцем. И трава вокруг пахла кострами, пахла жгучей любовью солнца или же... теплом совершенно других обитающих в этих местах живых, не существ, а людей. И, наверное, это одно из самых лучших воспоминаний, потому что тогда было лето. Время года, когда все кажется таким легким. И возможным. Еще с ранней весны появляется чувство, что ты сделаешь свое лето самым незабываемым, потому что оно Твое. А еще лучше всего, когда лето Ваше. Поймав взгляд Мартина, девушка звонко засмеялась и подпрыгнула на месте от счастья. И не раздумывая побежала за парнем, словно, если она это не сделает сиюминутно, то пропустит самое интересное. Когда Вив уже оказалась в воде, то начала брызгаться. Брызги летели во все стороны, но больше всего Мартину, который, как и должно было быть, стоял очень близко. А девушка не переставала. Соленая вода попала и в рот, и в глаза, волосы же все слиплись, но и это не мешало Вивьен заниматься своим хулиганским делом. Самое лучшее в этом всем, что она наслаждалась тем, что делает. И каждую секунду, просто каждую секунду чувствует, что, наконец, в ее силах повернуть время вспять. И все вернуть... Ведь было так много. Если потерять это все в один момент, краем глаза увидеть, как оно летит в пропасть, а потом без передышки, без хотя бы часа откровенного разговора с собой на тему "почему все так произошло?..", начать все заново, то ничего не получится. Одна минута равна одному году. И ты все равно каждый раз будешь возвращаться к тому, что прошло. И отнюдь не к хорошему. К плохому. Ты сначала будешь вспоминать то, что ничего не смогла сделать, свою беспомощность, слезы, депрессию, невозможность решить проблему, невозможность взглянуть правде в глаза, и только потом с тоской вспоминать то хорошее, что можно сохранить. Наверное, этим самоуничтожением и занималась Вивьен на протяжении всей той жизни без... без Мартина. Кто мог ее судить? Только она сама. Поэтому и оставалась одна. А сейчас ей казалось, что она проснется в своей квартире с криком отчаяния, что это всего лишь сон. И никакого острова нет, нет исполнения желаний, нет солнца, нет дождя, нет нежных слов, нет легких прикосновений, нет едва-ощутимых поцелуев, нет Мартина... Ничего нет. - А, может, я смогу спать вечно? Я бы так этого хотела... - Я так люблю наши воспоминания, - она не произносила этих слов очень давно. Наверное, они значили сейчас больше слов о любви. Любовь можно отобрать гораздо быстрее, ее можно заглушить болью, умертвить временем, но воспоминания... они навсегда. Их можно извлечь из своей памяти. Особенно если это что-то хорошее. Ты помнишь место, где все произошло, помнишь свои эмоции, помнишь слова, помнишь сначала легкую стеснительность, а потом полную свободу действий!.. И как это можно забрать? Ни за что. И никогда она это не отдаст. Никому. Потому что если бы не они, возможно, ее бы здесь не было...

Sun Kwon: Сун весь день бесцельно бродила по пляжу, ежеминутно оглядываясь на заросли и надеясь в глубине души, что вот-вот из них покажется Джин. Потом внезапно, как это часто бывало здесь, небо потемнело, заполыхали молнии, загрохотал гром, сорвался ветер. Началась гроза. Сун поспешила скрыться в палатке. Она ничего не ела с самого утра, но едва лишь прикоснулась к вчерашней рыбе, как уже который раз почувствовала приступ тошноты. От бессилия, страха за мужа, неизвестности девушка разрыдалась. Хоть бы скорее вернулся Джин, - снова подумала она, - и было бы совсем замечательно, если бы они с Анной и Руссо нашли и освободили Джека. Джек был ей сейчас просто необходим, только он мог сказать, что с ней – то ли она подцепила какую-то тропическую лихорадку, то ли… Мысли о второй возможности Сун гнала от себя, но они возвращались и возвращались. Только не это, - с тоской повторяла про себя кореянка, - только не сейчас. Ведь если она беременна (Сун содрогнулась, даже мысленно произнося это слово), то ребёнок не может быть от Джина. Доктор когда-то, ещё в той, другой, жизни сказал ей, что у Джина не может быть детей. Тогда Сун было всё равно, а сейчас она не представляла, как сможет лгать Джину о самом святом, что бывает в жизни любящих друг друга людей – о ребёнке. А сказать правду означало снова разрушить то, что они оба еле-еле восстановили. Поэтому Сун сжалась в комочек, вздрагивая при каждом ударе грома, и сквозь слёзы тихо шептала Только не это! Ну пожалуйста, только не это!

Desmond Hume: заранее извиняюсь за весь бред Дойдя до импровизированной кухни, где также хранились и различные вещи, используемые в хозяйстве, Дезмонд стал приглядываться, что может пригодиться для сооружения молниеотвода. Нужен был металлический стержень, что-нибудь из остатков фюзеляжа или может от остатков взорванного люка... но в поисках стержня ему удалось наткнуться лишь на моток кабеля, что уже было подарком судьбы. Ладно, нельзя было терять ни минуты, и Дез решил пока соорудить саму вышку из бамбука. Захватив топор, Дезмонд направился в джунгли, непроизвольно глянув на Клэр с Чарли, а затем и на весь лагерь в целом. Все были заняты своими делами и, благо, до Деза никому не было дела. В джунглях шотландец надеялся найти уже срубленные стволы бамбука, чтобы меньше тратить время на рубку этих жестких стеблей. Без труда найдя заросли бамбука, Дез действительно нашел уже срубленные стволы растения, успевшие засохнуть, и, прихватив с собой несколько стволов, поспешил вернуться на пляж. Вышел он уже немного с другой стороны пляжа, чем заходил в джунгли, и услышал чей-то звонкий смех. Обернувшись в сторону этого давно уже забытого звука, Дезмонд заметил молодую парочку, весело плескавшихся в океане. Засмотревшись на них, мужчина невольно улыбнулся, заразившись их позитивом, но все же продолжил свой путь. Время неумолимо шло, а ему еще предстояло найти главную составляющую молниеотвода. Вернувшись к кухне, где и была поблизости палатка Клэр, Дез принялся сооружать конструкцию. Оставив самый длинный ствол для вышки, другой ствол он разрубил на четыре части, чтобы соорудить опору. Через некоторое время, когда опора уже была готова, Дез вернул топор на место и нечаянно задел какой-то чехол, который с грохотом повалился на бок. Дезмонд успел подхватить его, и только потом понял, что это ничто иное, как чехол для клюшек для гольфа. Хьюм довольно улыбнулся. Наконец-то, все составляющие были найдены. Выбрав из всех клюшек айрон пятого номера, заранее извиняясь перед выжившими за порчу имущества, Дезмонд примотал к ней кабель, поместил в длинный ствол бамбука и поставил его в опору, воткнув другой конец кабеля в песок с помощью оставшегося куска бамбука. Работой можно было быть довольным, если только, конечно, это сооружение выдержит порывы ветра, и с чувством выполненного долга, Дез отряхнулся и отошел под навес кухни, когда тут же начался и дождь.

Sayid Hassan Jarrah: Саид выжидающе смотрел на девушку, лицо которой отображало скрытую борьбу с самой собой. Сколько бы она ни старалась, а до Генри, который не Гейл, ей было ещё учиться и учиться. Это у того получалось врать и не краснеть. Или Бакунин - фанатик шайтанов, чтоб его. Так тот хоть верил в свои бредни. Девчонка же - не такая. У неё - мотивация не той системы. Если только Другие не вырастили себе ещё более достойную смену. Он не торопил её. В таких случаях спугнуть об'ект - легче лёгкого. Всё решила природа. Небо резко заволокло тяжёлыми тучами, сверкнула вспышка, и в следующее мгновение тяжёлые капли забили по столу. И по карте. Выругавшись на фарси, Саид рывком сложил карту и спрятал её в рюкзак, который запихнул под стол. Следом за рюкзаком ушёл карабин. Только бы не сорвалась... Только бы не сорвалась... Бисмилля р'рахман р'рахим, Господи, услышь мою молитву...

Noah Lutzger: Все это время Ноа простоял за спинами Саида и Локка, стараясь одновременно и прислушиваться к их разговору, потому что заинтересованность событиями, связанными с пленниками, не давала ему покоя, и держаться на таком расстоянии, чтобы не мешать беседующим. Когда араб достал из рюкзака карту, Лутцгер приблизился, чтобы рассмотреть ее поближе, и успел заметить, что лист формата А4 представляет собой какую-то техническую схему. Но как только Гробовщик вопросительно посмотрел на Алекс, которая вот-вот должна была пролить свет на загадку местонахождения их друзей, небо разверзлось, обрушивая на лагерь потоки дождевой воды. Секунд за десять вымокло практически все, и Лутцгер с одобрением взглянул на араба, вовремя успевшего спрятать ценный документ. - Пойдемте ко мне, там сможете продолжить разговор, - неожиданно предложил он компании. - В палатке по крайней мере сухо.

Game Master: Desmond Hume В конструкцию, сооруженную Дезмондом, попала молния.

Sayid Hassan Jarrah: Саид некоторое время молчал, прочувствывая, как тяжёлые капли смачно шмякаются об его шкуру. Вода свободно струилась с повисших сосулинами волос, по бороде, спереди собираясь в узкий ручей, пропадавший ближе к низу живота, а спина была вся мокрая - от головы, до моментально зачавкавших кроссовок. Наконец, он всем телом развернулся к Ноа, хотя глаза его и старались оставаться недалече от Алекс. - Надеюсь, до той твоей палатки топать немного. Больно уж погодка нелётная. Внезапно в ноздри ему ударил запах озона, а сетчатку прижгла яркая вспышка буквально в паре десятков метров. Аттомгновение спустя всё это сверху припечатал мощнейший грохот на сотню децибелл. Алекс, Эко, Ноа и шайтан-знает-откуда прискакавший Дезмонд стояли, слегка приоткрыв рты, наблюдая, как молния плавит проволочно-бамбуковую конструкцию, принявшую на себя всю мощь небес... Саид же тихонечко возносил благодарность Всемогущему, защитившему в милости своей его, нечестивого глупца, забывшего Господа своего, и всех невинных неверных, бывших здесь же. - Пошли к тебе, - осипшим голосом обратился он к Ноа и нырнул под стол за своим скарбом.

John Locke: Джон молча слушал так называемый "допрос", который все равно ни к чему не вел, и тут пошел, как всегда, неожиданный для всех, но ожидаемый для Джона, тропический дождь. Наконец-то прохлада, и есть чем дышать. Мужчина поглубже вздохнул, прикрыв глаза и растянув губы в довольной улыбке. Внезапно он услышал голос Ноа Лутцгера, который все это время стоял позади них. Локк, конечно же, не стал отказываться от сухой палатки, и встал с места, подхватывая рюкзак, который уже изрядно намок. Тут неподалеку послышался громкий щелчок, и тут же гром, больше похожий на взрыв. Сразу защипало язык, и по пляжу распространился резкий запах. Джон повернулся и увидел шокированных людей, да и сам он был напуган. Повезло, что ни кого не зацепило, - подумал он и машинально подтянул лямку рюкзака.

Martin Corelli: Всего несколько мгновений и ты уже мокрый насквозь. Пропитан соленой водой бесконечного океана. Брызги…все в брызгах. Капли воды бьют по лицу, но это совсем не больно, наоборот очень мягко и приятно. И уже кажется, что кроме океана и нет ничего больше. Они с Вив в океане…брызги, волны, бесконечность впереди. Где-то далеко небо…небо, которое окружило океан. Но океан совсем не глубокий, а словно он разделен на невидимые уровни и можно выбрать любой, вот ты идешь по щиколотку в воде, по колено, по пояс, потом плывешь. Бежишь вперед, пытаешься приблизиться к горизонту, догнать небо. А иногда падаешь на мягкую поверхность воды, пытаешься восстановить дыхание, ибо от смеха уже не хватает воздуха. И долго можно лежать, смотреть на небо, молчать и загадочно улыбаться. Но странный плеск нарушает тишину. Мартин приподнимается и видит, что кто-то плывет к ним. Плывет, разрушая все невидимые водяные уровни. – Твой подарок приплыл, – говорит Мартин и улыбается. Подарком оказался дельфин, который подплыл совсем близко и сказал что-то в качестве приветствия на своем дельфиньем языке. – Все немного не так, как я хотел…но надеюсь, тебе он понравится. Вот только он нарушил все наши ступени воды… хотя какая разница. – Мартин смеется и обнимает Вив. – Пойдем прогуляемся с нашим новым питомцем. - И все трое устремляются вперед, туда, где солнце растворяется в воде. Мартин получил очередную порцию брызгов в лицо. Здесь в реальности все немного иначе. Волны становятся больше и уже сложнее удержаться на ногах. И небо только впереди, а оглянешься назад и увидишь берег, джунгли и людей. Здесь люди, а не дельфины. - Но ведь дельфины тут тоже есть…- это Мартин сказал вслух, но не совсем понятно утверждение это или вопрос. А чем не домашнее… в смысле не островное животное дельфин? Когда Мартин и Вив вместе, то часто бывает, что все вокруг, словно начинает стираться…реальность может на какое-то время исчезать, а Мартин с Вив сами нарисуют себе свою реальность. Поэтому когда приходишь в реальность настоящую, то иногда время суток или погода становятся очень неожиданными. Сегодня утром так было и сейчас тоже. Потому что лил дождь и сверкали молнии. Гроза. Ее наступление прошло мимо и от этого становилось еще забавнее. - И я люблю… и они всегда будут с нами. А сейчас мы делаем наши новые воспоминания…И это наша гроза, – сказал Мартин и подошел ближе к Вив. Затем положил руку ей на плечо, голову запрокинул назад, подставляя лицо дождю. По пояс в океане, волны бьются, льет дождь, темно-синее небо и тучи нависли совсем низко, вспышки молний терзают небо на части и раскаты грома… а Мартин с Вив посреди этого буйства природы, мокрые до нитки… и вода продолжает стекать по волосам и коже… А внутри такое странное, волнительное, но очень приятное ощущение. Но от громкого резкого треска слегка дергаешься и оборачиваешься в сторону берега. Кажется, молния попала… только во что? Непонятно. С такого расстояния ничего не видно. Мартин аккуратно берет Вив за руку, а взглядом, словно спрашивает “Пойдем?”

Desmond Hume: Усевшись прямо на столешницу, Дез стал наблюдать. Как и за своим сооружением, так и за людьми. Все начали прятаться по палаткам, избегая дождя, вот только та самая парочка, которую шотландец заметил на обратном пути, даже не торопилась выходить из воды. Конечно, с их стороны это было оплошностью, если, конечно, они не хотели умереть вместе в один день, либо их просто не учили мерам безопасности во время грозы. Дезмонд даже начал за них беспокоиться. Все же, мужчина прекрасно осознавал, что меняя будущее, в этом самом будущем может случиться что-то другое. А вдруг сейчас молния ударит не в палатку Клэр, и не в молниеотвод, а в воду? И, спасая Чарли, он причинит вред этим двоим..? Беспокойство росло, хотя Дез надеялся, что у железной клюшки шансов больше получить электрический разряд, но все же чтобы не рисковать, шотландец спрыгнул со стола и спешным шагом направился к берегу. - Эй, вылезайте из воды! - крикнул он им, сложив руки рупором у рта, - выходите! - снова крикнул Дез, махнув им рукой, как вдруг позади раздался треск и яркая вспышка. Шотландец в испуге обернулся, но довольно улыбнулся, поняв, что молния попала все же в предназначенную для нее конструкцию. Но ребят все же надо было предупредить, хоть и молния не бьет два раза в одно место, на этом острове возможно все. - Вам лучше выйти из воды, начинается гроза!

Vivienne Crossline: Вивьен скользила взглядом по лицу Мартина, последовав его примеру - создавать новые воспоминания. Девушка хотела запомнить каждую частичку, каждую клеточку, каждую родинку... Наверное, в глубине души она все еще боялась проснуться там, в Сиднее, или того хуже в салоне самолета. И бродить среди кресел, искать то самое лицо, которое еще мгновение назад было так близко... До него можно было прикоснуться. Нет, таких реалистичных снов у Вив никогда не было. И пусть ее кто-нибудь ущипнет, а она никогда не проснется... Девушка смотрела на Мартина и представляла себе то, что их еще ждет. Что они будут делать, когда выйдут из воды. Сложно было представить, что нужно будет разлучиться. Даже на несколько минут, - уже маловероятно. Они как сиамские близнецы, прикрепленные друг к другу невидимыми нитями... Какие-то из них рвутся. Но самая прочная всегда будет держать их вместе. - Наш океан, наши подводные жители, наш песок, наши растения, даже морские ежи! - с улыбкой проговорила Вивьен, стеснительно сдерживая смех. Ей хотелось стоять под дождем и представлять, как весь мир крутится вокруг них. И все переворачивается, видоизменяется, а они... они всё те же. Не это ли самое ценное? Но тут их прервали. Какой-то мужчина кричал им с берега, чтобы они выходили из воды... Вив осторожно посмотрела на Мартина, который тоже протягивал ей руку. А дождь тем временем становился все сильнее. Девушка пошла назад, с удивлением смотрела на Десмонда, словно он совершил что-то странное, а потом вновь на парня. И рассмеялась. Громко и заливисто, с таким наслаждением, которого раньше не испытывала. И вот это, наверное, выглядело ненормально. - А если бы в нас попала молния?.. Что бы с нами было? - вдруг серьезно спросила девушка, обращаясь к Мартину. И имела в виду она не смерть, а то, что бы они почувствовали. Только ток? Или что-то еще?... И какого это умирать в самый счастливый в их жизни момент? я всегда буду рядом с тобой. и это не изменится. несмотря ни на что.

Martin Corelli: Гроза завораживала. Сильный ливень, раскаты грома и яркие вспышки молний, которые, терзали небо, разрезая его на куски. И почему многие боятся грозы и дождя? Почему убегают и прячутся? Мартин никогда не понимал этого. И не понимал, почему родители заставляли его идти домой, когда начиналась гроза и уж тем более не подпускали к воде во время грозы. Все боялись, что молния может попасть в них. У Мартина подобного страха не было. Хотя нет... просто остальные боялись напрасно. Они не понимали. Боялись умереть. А почему все боятся умереть? Потому что не знают, что там будет дальше. Неизвестность пугает многих, как ничто другое. Но это все глупости. Мартин знал, что такое чудо природы, как молния не может убить. Она подарит перерождение. И ты будешь жить вечно. Подарок неба, но только лишь для избранных. Тут вдруг внешний мир снова дал о себе знать, это всегда происходит несколько неожиданно. С берега до Мартина и Вив долетел голос и создалось впечатление, что голос переносится через дождевые капли и поэтому становится все громче. Мартин обернулся на голос и увидел, что с берега им кричит мужчина. Кричал о том, что надо выходить из воды. Обернувшись по сторонам, Мартин не обнаружил вокруг никого, кроме волн и убедился, что мужчина обращается именно к ним. Надо было что-то ответить или хотя бы подать какой-то знак. Не придумав ничего лучше, он помахал рукой мужчине, а затем рассмеялся вслед за Вив. Они смеялись громко и в очередной раз пытались "пересмеять" дождь, который громко шумел. Мартин поднял голову к небу, затем огляделся по сторонам, улыбнулся... Он всегда знал ответ на этот вопрос. Даже знал те ощущения, которые испытываешь от удара молнией, словно с ним это уже было... Молния ударила в тот момент, когда он познакомился с Вив и тогда он переродился. Другая жизнь, новая. - Удар током...но боль пройдет сразу, мы почти ее не почувствуем. Почувствуем, как в нас разливается что-то... Теплое... горячее. Солнечные лучи внутри. Заискримся. Но рассыпавшись серебряной пылью не исчезнем, а будем жить вечно, - Мартин замолчал на мгновение, обернулся в сторону Дезмонда, хотя Дез вообще вряд ли хорошо слышал все это с такого расстояния, затем обернулся к Вивьен и улыбнувшись, продолжил - Переродимся в морских черепах или дельфинов, - сказал он совершенно серьезно. - И всегда будем рядом. Целую вечность... - он смотрел на девушку и улыбался, и он знал, видел в ее глазах, что она понимает все. Но сейчас они здесь не одни, поэтому надо было поинтересоваться у Гостя в их мире - а именно Дезмонда, человека на берегу, морские черепахи или все же дельфины? Мартин сделал пару шагов в сторону берега и прокричал – И все же, кем мы станем? Морскими черепахами или дельфинами? - затем подбежал поближе к Вив, брызнул в нее водой и засмеялся снова. Хоть бы это никогда не кончалось. Хоть бы всегда видеть ее рядом и слышать ее смех… это ведь самое прекрасное, что вообще может быть. Простите за эти галлюцинации

Vivienne Crossline: Она так скучала. По его сумасшествиям. По улыбкам, которых никто не видит, по смеху, который никто не слышит. По бархатистой коже, до которой нежно дотрагиваться может только Вивьен. До дрожи, так ведь? Как в самый первый раз? Тогда в аудитории, когда она сидела рядом и нутром чувствовала - что-то не так. Ей хотелось повернуть голову вправо и увидеть, как парень смотрит на нее. Не изучает, не сканирует, не оценивает, а просто смотрит... как на человека, которого знает уже очень много лет. Она помнит, как бешено билось сердце, готовое выпрыгнуть из груди и запрыгнуть прямо к Мартину. Слиться с ним воедино. Безмолвно... ... Как же это было давно. Вив оставалось часто-часто моргать, чтобы не заплакать. Она давно за собой заметила, что грани веселья и грусти для нее практически стерты. Вивьен может заливисто смеяться и открыто улыбаться, а в следующий момент потупить взгляд, скрывая слезы. Это все из-за того, что она научилась вспоминать. Каждые детали. Душные вечера в Сиднее сделали ее вечно вспоминающей несчастной одиночкой. Она хотела задержать в голове каждый миг, который бы воссоздал, наконец, для нее свою вселенную. Где она не уходит из их дома. Где она не собирает вещи второпях. Где она не смотрит на спящего Мартина с судорожной болью, вырывая из его снов, свое сердце... Совершенно другое место. Как здесь. И самое страшное, что она верила себе. Верила Мартину. И тому, что происходит вокруг них. Без веры все опять начнет рушится. А она не сможет еще раз себе позволить этого. Этого сломанного, этого отчаянного, дикого, глухого. Ее убивала реальность. Ей нравилось представлять себе, кем она будет после смерти... Дельфином или морской черепахой. Ей нравилось, что она может думать об этом, заведомо зная, что Мартин будет с ней. - Дельфинами, - Вив обняла парня за шею и внимательно посмотрела в глаза. Загадочно улыбнулась, а потом сделала шаг назад. И отпустив Мартина, нырнула под воду. Как грациозный дельфин, играющийся с водой. Дождь бил еще сильнее, ветер усилился а девушка представляла себе, как синий океан становится ее домом, как она дышит под водой и пускает пузырики.

Game Master: Ливень закончился.

Alex Linus: =====- Палатки Дождь прекратился, оставив в воздухе лишь легкий аромат. Выйдя из палатки, Алекс осмотрелась по сторонам, раздумывая куда бы пойти. Выбор был невелик. Неподалеку парочка, очевидно наплевав на разразившийся дождь, купалась в океане. А мужчина, чьего лица Алекс не рассмотрела, пытался вытащить их из воды. За неимением более содержательного дела, девушка принялась наблюдать за странной троицей.

Martin Corelli: Просто смотреть на нее и не говорить ни слова, с улыбкой на лице, улыбкой, которую видит только Вив и никто больше. Они всегда видели то, чего не видят и никогда не смогут увидеть другие... как и в друг друге, так и вообще. Какие-то особенные моменты. Казалось бы незначительные мелочи для всего мира... все пройдут и никто не заметит. А для Мартина и Вив подобные мелочи были как кусочки мозаики, которая пестрила то чем-то ярким, безумным, громким, веселым, то переливалась мягкими, плавными, еле уловимыми тонами. А иногда все сливалось в единую массу, и получался фейерверк из перемешанных красок, да и вообще из совершенно разнообразных вещей. Можно вспомнить Алису, которая падала в нору и встречала на своем пути такие вещи, которым, казалось бы, в кроличьей норе делать совсем нечего, однако они там были. Мартину и Вив кроличья нора не нужна, ведь у них есть океан... огромный и бескрайний, по которому они плывут вперед... теперь только вперед, а впадины, воронки и злые рыбы, которые так и норовят схватить за ногу останутся позади и догнать уже не смогут. А вперед они плыли, конечно же, дельфинами. Мартин знал, смотрел на Вив и уже знал, что конечно же дельфинами, хотя девушка еще не успела произнести ни слова. Вив подошла совсем близко, обняла Мартина за шею. Он смотрел ей в глаза и пытался запомнить каждую капельку дождя, которая скатывалась к ресницам и растворялась в них, пытался каждую секунду превратить в вечность. Улыбнувшись, он понял, что именно сейчас… и одновременно с девушкой, только беззвучно он сказал: Дельфинами. И через мгновенье Вив уже ныряет в воду. На лице счастливая улыбка. Дыхание внутри творит что-то невероятное, прыгает и скачет и с трудом пробивается наружу. Мартин закрывает глаза и ныряет в воду, вслед за девушкой. Разницы почти нет, что воздух, что вода. Вода ведь это воздух для дельфинов. Плывешь в синеватом загустевшем воздухе. А когда открываешь глаза, то видишь совсем рядом Вив, подплываешь чуть ближе и легонько касаешься ее руки. Слегка улыбаешься, пытаешься что-то сказать, но вместо слов изо рта вылетают пузыри. А если хочешь еще засмеяться, пузырей становится еще больше. И даже, кажется, что эти воздушные пузыри вылетают на поверхность и доносят туда голоса Мартина и Вив, их смех и их слова. И хотелось увидеть реакцию человека, который собирался искупаться, например и вдруг услышал бы над водой внезапный смех, наверное, он подумал бы, что сошел с ума и побыстрее ушел от этого странного места в океане. Волосы Вив развеваются в синеве воды… и от нее исходит необычное свечение, которое не увидишь на поверхности. Еще недавно это было бы сном, но только не сейчас… все реально, Мартин это знает и волнуется от этого больше, но волнение, конечно же, до невозможности приятное.

Sayid Hassan Jarrah: /Палатки/ Где-то далеко-далеко отсюда, над Месопотамской низменностью, над городом, родившим одного из величайших политических лидеров двадцатого столетия, светило неутомимое Солнце. Саид почти физически ощутил кожей его прикосновение - суровое, жёсткое, и в то же время - ласковое, родное... как мозоли на отцовых руках... Однако, до Месопотамской низменности было дальше, чем до города-героя Бейжиня. И с голыми кулаками, на практически не замутнённом никакими идеологиями (кроме панарабизма, разумеется) энтузиазме эти кулаки почесать о кое-чью наглую рожу далеко не уйдёшь. Даже с пассатижами, которыми хорошо бы этой наглой небритой роже сделать вазэктомию в полевых условиях. Полог палатки откинулся, и на улицу (или двор - это кому как) поочерёдно вышли Алекс, Эко и Локк, оставив, видимо, Лутцгера наедине с карабином и мыслями. Ладно, думать все евреи умеют, а стрелять учатся легко и быстро - как и все семиты. Локк и Эко пошли готовиться, а вот Алекс задержалась, засмотревшись на Дезмонда с Мартином и Вив. Саид и сам иногда поглядывал на них - больно уж чуднЫе. Кругом - война, голод и разруха, а они радуются. Впрочем, не воевать же им, в конце концов. - Тебе не страшно? - он посмотрел на точёный профиль девушки и вновь задумался: кого она так напоминает.

Alex Linus: Время тянулось наредкость медленно. Алекс невольно думала о своем отце, о том, что будет дальше. О том правильно ли она поступает. Столько вопросов, на которые у нее нет ответа. Кажется, она совсем запуталась. Sayid Hassan Jarrah пишет: Тебе не страшно? Алекс невольно вздрогнула. Наблюдая за странной троицей, она не заметила приближение Саида. Обернувшись к мужчине, она заметила его изучающий взгляд. - А мне стоит бояться? - гордо спросила она. Девушка внимательно посмотрела на араба.

Sayid Hassan Jarrah: Какое-то время Саид изучающе смотрел на девушку... нет - девчушку, рано ей ещё - совсем ребёнок... по нашим меркам - здесь-то взрослеют много раньше... Ничего, никаких детских пафосных понтов... Никакого максимализма, свойственного её возрасту. - Вообще-то, стоит, - его глаза остановились на глазах Алекс, и взгляд его был подобен гранитному памятнику на Пер-ля-Шез. - Они ведь - твоя семья.



полная версия страницы