Форум » Остров » Little House on the Prairie » Ответить
Little House on the Prairie
Game Master: Название эпизода: Little House on the Prairie / "Маленький домик в прериях" Место действия: джунгли Острова Время: день 53, дневное время Действующие лица: Kate Austen, James "Sawyer" Ford Количество участников: ограничено Предыстория: Кейт и Сойер держат путь в лагерь выживших после того, как уплыли с острова Гидра. Предшествующие эпизоды: Станция "Гидра". Побережье (архив)
Ответов - 6
Kate Austen: Вот, казалось бы, дом. Знакомые джунгли, приятное ощущение, что совсем скоро попадешь в свой лагерь, увидишь далеко не чужих тебе людей... И всё равно чего-то не хватает. Кейт молчала об этом. Пыталась. Начинать с Сойером разговор о том, что она всё равно чувствует себя неуютно и небезопасно, как и в плену "Других", было бы самоубийством. Начнутся колкие замечания о том, что девушка не может быть без Джека, или того хуже - шуточки о нем. На самом деле Кейт нутром чувствовала то, как мужчина переживает. И не только, что девушка до последнего готова биться за Шепарда. А за то, что она готова пожертвовать ими обоими ради доктора. Всё ужасное должно быть забыто. Тот остров обязан отпустить хотя бы кого-то. И физически он уже это сделал. Теперь оставалось только выбросить мысли о том плохом, что там было и, наконец, подумать о том, что впереди... хорошего. Сначала надо добраться до лагеря, отдохнуть и набраться сил, а потом уже решать, что делать дальше. Кейт нравилось думать, что всё у нее может пойти по плану. Она справится со своим раздвоением личности, которое то делает из нее неугомонную девчонку, ищущую неприятных приключений, а то превращает в усталую женщину, которая хочет заснуть на руках любимого мужчины. Кейт украдкой взглянула на Джеймса впервые за долгое время. И поняла, насколько измотан и он. Эта постоянная пульсирующая боль оставляла серьезные следы на людях. - Я думаю, нам стоит устроить привал, - остановившись, предложила девушка. Она даже попыталась воодушевленно улыбнуться. Но как-то это было непривычно... С той ночи Кейт не позволяла себе такого. - Я помню это место, здесь недалеко можно найти воду. Ты как? Чувствовалось, что девушка задумала эту остановку, чтобы хотя бы что-то услышать от Джеймса. Нарушить молчание. Иначе наедине со своими мыслями можно сойти с ума.
James "Sawyer" Ford: Когда он получил Кейт – физически получил – черт, мир на миг показался таким простым. Словно все наконец-то будет правильно, словно есть почва под ногами, и его бесконечный бег по дремучим джунглям их замороченных судеб и характеров за ее каштановым хвостиком, то появляющимся, то исчезающим в зарослях вдалеке, наконец закончился. Словно они не два безумца в открытой клетке, словно за ними не наблюдают люди с оружием, словно на следующее утро им не грозит предполагаемая смерть. А потом, после того, как увидел, как Кейт тяжело и больно отсекала от себя Джека, Сойер принял их близость в ту ночь за отправную точку, на которую он будет оглядываться, чтобы не искать в прошедших неделях намеки на то, что ей симпатичен другой. Но его разум, такой же, сволочь, дальнозоркий, как и глаза, оглядывался на многое. Мелочи, взгляды, слова перли из памяти вместе с еще свежими всхлипами в рацию, и уверенность Сойера, что он получил утвердительный ответ на свое слишком многословное «любишь?..» таяла, заменяясь мыслями о том, что, как и многие женщины, Кейт просто запала на его внешний стиль, обладателя которого ей в тот момент стало до отчаяния жаль. Поэтому она и отдала ему то единственное, что у нее было, торопясь сделать это, пока Сойера не убили. Как, черт возьми, великодушно. Как бесчеловечно. Как… «И не надо меня жалеть», - оглядывался Сойер на свои собственные слова, сказанные еще в самом начале, когда Кейт держала в руках над его постелью письмо и, глядя на этот помятый кусок его личности, поучала его. – «Я же, мать твою, просил». Стоило ли, в таком случае, оглядываться?.. Но Сойер оборачивается назад, и мысленно, мечась между своим кратковременным чувством обладания и трогательным прощанием Кейт с Шепардом, трогательным до боли и тошноты; и оглядываясь на Кейт, идущую позади, в четверть оборота, лишь бы она не видела его то свинцово мрачных, то растерянных взглядов. Оглядываясь, будто чтобы убедиться, что девушка еще следует за ним, хотя бы только ногами по траве, ведь мыслями она… черт побери, Сойер прекрасно понимает где. Он бы тоже, наверно, с радостью там оказался, но не для того, чтобы забрать с Гидры Дока, а чтобы остаться там с ней в одной клетке, в том промежутке времени, навечно. Потому что их свобода – это бездна, в которой угрожающе гулко и тихо, потому что они обменялись от силы парой фраз с тех пор, как причалили. Кажется, никто не хотел говорить ни о том, что произошло, ни о Джеке, ни о том, что ждет их дальше. Кейт вон хотела поговорить о привале. - Нет, - сухо отрезал Сойер, упрямо мотнув головой, грустной ухмылкой встречая попытку ободряюще улыбнуться. «Разве ты не видишь, что между нами сейчас все равно пропасть, Веснушка? Как это должно мне помочь?» - Нужно идти дальше. – Что угодно, только не бездействовать, не останавливаться. Конечно, отсутствие передышки сейчас не ускорит их путь в лагерь – когда-нибудь они непременно выдохнутся. Но по крайней мере, это на какое-то время освободит Сойера от необходимости смотреть Кейт в глаза.
Kate Austen: У нее получалось плохо. Наигранная улыбка как дешевый прием понравиться тому, кто знает, что ты так не улыбаешься. И не здесь. Не понять, что ты всего лишь пытаешься быть милой. Или просто пытаешься не сорваться со скоростной трассы, по которой несутся отношения с человеком бывшим таким близким совсем недавно. А сейчас он набирает обороты и мчится от тебя, боясь даже попрощаться. Кейт представила себе, что Джеймс уйдет. В другую сторону, в глубину джунглей. Придумает какой-нибудь бред в стиле "Эта лягушка-или-кабан не дают мне спокойно жить, пойду-ка я избавлюсь от вредного существа". Сойер может, правда, но тогда придется что-то отвечать девушке. Тем более - она всё равно пойдет за ним. Хотя, может быть, он уже в этом не уверен? Кейт удерживала себя от резких заявлений о том, что думает о возвращении за Джеком. Мало того - хочет сделать. Оберегая не только Джеймса, но и себя. Возвращаться туда - подвергать себя нескончаемому страху за еще одного важного мужчину в своей жизни. И пойдет ли он за ней? Кейт с тревогой смотрела на Сойера. Всё думала о том, что совсем запуталась, чего хочет и какие из желаний могут сбыться. Чуть не пропустила резкий ответ Джеймса. Девушка уже собиралась присесть на землю, как мужчина убедительно дал понять, что этого делать не стоит. - Что? - Кейт изобразила на лице недоумение, хотя больше всего это было похоже на потаенные печаль со злостью. Но девушка и не собиралась пока раскрывать свои истинные чувства. - Мы столько шли. Необходимо отдохнуть. Я вижу, что ты тоже устал. Она подошла ближе к мужчине, пытаясь сделать так, чтобы он посмотрел на нее. Пальцы левой руки чуть коснулись краев его рубашки. - Ну же... Я не враг тебе.
James "Sawyer" Ford: Устал? Лучше спроси у того белого медведя, что, судя по всему, слинял из клетки у Других и теперь охотится в джунглях, устал ли он быть свободным. Ах да, Сойер же его застрелил. Или спроси у Сойера, что отнимает у него больше сил: долгий путь через джунгли или назойливое чувство вины за то, что им пришлось оставить за бортом Шепарда – груз, который не облегчает даже тот факт, что Кейт тоже его тащит на себе. Да, черт побери, он устал. Устал бежать от разговоров и совести, о наличии которой Сойер не признается даже свидетельнице того, как он покорно шагнул под ружье, уверенный в том, что есть за что его убивать, да что греха таить – даже самому себе. Ему бы донести этот вонючий атрибут добродетельных до пляжа, да поскорей, и Сойер стремится туда, будто сможет скинуть все свои угрызения на родной песок. И зарыть к чертовой матери в быт. Там он сможет вести привычную ему тропическую жизнь – охранять свою заначку как сторожевой пес, возлежа на привилегиях цивилизации, издеваться над Херли и прочими детьми природы, отпускать шуточки в адрес девушек, жульничать в покер, обыденно играя роль плохого парня, искрометно и убедительно демонстрируя, что он самое великое зло. Но одно дело быть негодяем, выставляя напоказ свой бытовой эгоизм, жадность, жестокость к чужому настроению, наплевательство на чувства окружающих и отрицание всякой духовной принадлежности к их маленькой коммуне, а совсем другое - дать деру из плена, бросив позади себя человека, который мог бы стать тебе другом, да еще и даже не рассматривая возможность остаться и биться за него, а рассматривая другую – что хорошо бы он ушел у тебя с дороги, посторонившись от женщины, ради которой ты бы и умер. Этим поступком не побравируешь, этим поступком даже не докажешь свою злую брутальную силу, это не подкол, за который тебя поненавидят неделю и забудут, и тогда изобретательному Сойеру придется придумывать новую. - Нет, нам надо идти, - снова отрубил он, и решительность, с которой вся фигура Сойера качнулась легким ветром, казалось, всколыхнула край его влажной рубахи, делая его недосягаемым для осторожных пальцев Кейт. Чуть болезненным от усталости взглядом он взглянул на девушку, слишком увлеченный бегом от собственной совести, слишком измученный переходом, чтобы сейчас поддаться шевельнувшейся в глубине души жалости, сменить трусость на милость и перестать загонять Кейт. «Что же тебе не нравится, Веснушка? Тебе же всегда нравилось убегать». – Потратим время на привал – будем дома хрен знает когда. – Посчитав этот аргумент железным, Сойер, чуть пошатываясь на болевших от усталости ногах, сделал несколько шагов по прежнему маршруту. Через пару секунд заметив, что Кейт продолжает стоять на месте, он резко и требовательно обернулся: - Ты идешь или нет?!
Kate Austen: У нее был шанс остаться там, но Кейт хотелось остановиться именно здесь. В дремучих джунглях. Сказать своим неугомонным ногам "стоп" и выдохнуть, потому что здесь это сделать можно не опасаясь насмешливых взглядов блондинки и ее дружков. Здесь... вдали от суматохи страдальческих криков и действий Джека, который готов убить не только лидера "Других", но и своих самых близких друзей из-за их отчаянного порыва спасти упрямую шкуру доктора. И, наконец, сбросить дурацкую гордость, которую Кейт так хотела отдать на растерзание Сойеру. Он имеет право злиться на весь этот мир только из-за одной Кейт, которая пытается вывести его на открытый и бесстрашный разговор. Джеймс даже может действительно развернуться и уйти, решив, что пора оставить девушку в покое. Показать ей, что самых любимых действительно стоит покинуть, когда они ведут себя так по-свински. Доказать, что Кейт тогда в клетках совершила ужасную ошибку, оставшись с Сойером. Он-то точно не совершит такого. Особенно сейчас, когда опасности уже нет. Не так ли? - Предлагаешь идти рядом или позади тебя? - на повышенных тонах спросила Кейт. - Или, может быть, ты понесешь меня? Спустя несколько секунд девушка тут же произнесла: - Черт с два. И демонстративно села на землю. Пусть он идет, из него же потрясающий следопыт. Он точно знает, где лагерь и как туда быстро дойти. У него все получится, да. Как только вновь останется наедине со своей ненавистью и немощью. Отличный план для подлеца. Пора возвращаться в привычную шкуру, чтобы в лагере не начали шутить о добряке-смельчаке-Сойере, который смог выжить у "Других", да еще и вместе с Кейт. - Меня поражает то, что ты ведешь себя так, будто ничего не было, - уже тише проговорила девушка. - Собираешься продолжать - удачного тебе пути. Последняя фраза далась Кейт с большим трудом. Она боялась, что всё так и произойдет. Она останется здесь совсем одна. Но показывать свой страх все равно не собиралась.
James "Sawyer" Ford: «Рядом», - про себя ответил Сойер, но когда окончательно повернулся спиной к тропинке, вдоль которой они шли, и лицом к девушке, не сделал шага вперед. Черт побери, она была права: он не мог ей приказывать, как собачке, позволял себе, но не мог, просто потому что Кейт Остин не была управляемой. И, глядя на ее позу протеста, Сойер только сильнее ссутулил плечи от одолевающей его усталости. Нужно было не идти рядом, а быть. И тогда, может быть, они бы делали это сообща – притворялись бы, что ни черта не произошло, что ни одно событие последних дней, которым беглецы потеряли счет, не связано с действительностью, и Сойер сейчас просто выслеживает кабана, нападая на собственный след, кажется полным олухом, а Кейт просто присела отдохнуть, а не пытается намеренно его взбесить. Притворялись бы, что не существовало того страха, что одного из них убьют, забравшегося им в головы и заставляющего метаться, что Кейт не считала, будто они обречены, что она не позволила Сойеру думать, будто выбрала его, притворялись бы, что ей в глаз просто попал песок, когда она разговаривала по рации с Шепардом в последний раз, и эта хрень, эта история, которая их непонятным для Сойера образом связывает, не была пересказана. Кто знает, вдруг он бы тогда перестал хотеть перечеркнуть все ради того, чтобы не вспоминать последней капли. А так придется казаться козлом. Это лучше, чем показать, насколько тебе больно. И он настолько крут, что даже считает, что ему не нужно, чтобы Кейт его прощала. - Я веду себя так, будто ничего не было? – саркастично отчеканил Сойер, хлестко ударив по последнему слову. Если бы он мог так же отхлестать самого себя по небритым щекам, чтобы заглушить физической болью все, что вскипело у него внутри, когда Кейт начала этот разговор. «А кто-то ведет себя так, будто не понимает, что натворил», - подумал Сойер горько, - «и считает, что при этом справедливо докапываться до меня. Поверь мне, Веснушка, ты не хочешь, чтобы я делал вид, будто все терпимо дерьмово. Потому что все адски дерьмово, и ты это знаешь». – Черт, не вали все на меня и не делай меня крайним, потому что ты сама чувствуешь себя виноватой! – добавил он. «За каждое свое чертово действие», - продолжил он мысленно с той же уверенностью. Наверно, в этот момент Сойер выглядел не лучше, чем в своей клетке на острове «Гидра», показывая зубы и от напряжения сжимая их. – Тебе станет легче, если я скажу, что мне жаль? Тогда прости, - это было явно не то «прости», которое Кейт было бы приятно услышать, и интонация была неутешительной, - знаешь, мне не о чем жалеть. «Я имел в виду каждое слово, которое сказал. А о чем жалеешь ты – о том, что снизошла до меня или о том, как ревела по Доку и разбила мне сердце?»
полная версия страницы